Рекламный блок.

Автомодельный аттрактор социальнобиологической эволюции и сингулярность истории

А. Д. Панов
НИИЯФ МГУ, г. Москва

Аннотация

Предполагается, что планетарная история, включающая историю биосферы и цивилизации, представляет собой последовательность эпох и разделяющих их фазовых переходов — революций. Последовательность революций характеризуется явлением «ускорения исторического времени» и образует сходящуюся последовательность точек, обладающую свойством масштабной инвариантности, или автомодельности. Показано, что ожидаемый предел этой последовательности приходится на 2000–2030 год. Планетарный цикл Универсальной истории, продолжавшийся 4 миллиарда лет и характеризовавшийся автомодельным ускорением исторического времени, заканчивается у нас на глазах, и эволюция должна будет пойти по совершенно новому пути. Распространение автомодельной шкалы времени эволюции на предбиологическую химическую эволюцию, вместе с гипотезой панспермии, приводит к представлению о происхождении жизни как самосогласованного процесса, локализованного в Галактике в целом, а не на отдельных планетах, и предсказывает, что возникновение жизни имело характер быстрого неравновесного фазового перехода в Галактике. Это говорит о том, что автомодельная шкала времени эволюции на Земле восходит к моменту начала предбиологической химической эволюции в Галактике, и современные события могут означать планетарную поворотную точку галактической, а не только земной, истории.

1 Введение

Хотелось бы начать с хорошо известных и почти очевидных вещей. Сейчас принимается, что жизнь на Земле возникла около 3,8 млрд. лет назад и была представлена простейшими безъядерными одноклеточными живыми существами — прокариотами и, повидимому, доклеточными формами жизни — вирусами. Сейчас облик планеты определяется высокоорганизованными а так же и разумными формами жизни — цивилизацией. Наличие изменений совершенно очевидно, и изменения эти являлись результатом эволюции жизни, которая по тем или иным причинам протекала на Земле. Таким образом, в качестве первичной посылки будем исходить из того, что биосфера Земли не есть чтото постоянное, но есть изменяющийся, эволюционирующий объект.

Теперь несколько предварительных замечаний о том, что представляет собой эволюция жизни на Земле. Впервые возникнув, первобытная фауна менялась крайне медленно — в течение первых приблизительно двух – двух с половиной миллиардов лет существования жизни облик Земли определялся примитивными прокариотами и доклеточными формами жизни. Это больше половины всего времени существования жизни на Земле! Современному человеку трудно себе представить, насколько медленными были первые шаги эволюции. Первые очень примитивные бесскелетные многоклеточные существа стали играть заметную роль в экосистемах Земли не ранее полутора миллиардов лет назад, и доминировали вместе с одноклеточными эвкариотами еще целый миллиард лет. Всего 570 миллионов лет назад возникли первые многоклеточные животные, снабженные скелетом, и с тех пор жизнь сделала колоссальный рывок вперед и достигла огромной сложности и разнообразия. На это потребовалась всего лишь одна седьмая всего времени существования жизни на Земле. Продолжением эволюции жизни стало возникновение разума. Характерная шкала времени первых шагов развития разума составляла сотни тысяч лет. Это мало по сравнению с характерными временами даже последних этапов биологической эволюции, но кажется чудовищно много по сравнению со скоростью процессов, которые протекают в человеческой цивилизации сейчас.

Чисто качественный вывод из этой картины эволюции может состоять в том, что эволюция идет во все ускоряющемся темпе. Можно говорить об «ускорении эволюционного времени». Вопрос, на который я бы хотел обратить внимание в своем докладе, состоит в том, можно ли придать утверждению об ускорении эволюционного времени количественный смысл, и до каких пор эволюция может ускоряться, если утверждению об ускорении эволюции количественный смысл придать действительно можно?

Попытки ввести количественную меру скорости эволюции биосферы известны, но они не привели пока к убедительным и общепризнанным результатам. Я же говорю о значительно более сложной задаче — о возможности охватить единой шкалой скорости эволюции как биосферу, так и развитие цивилизации. Разумеется, я не могу надеяться дать убедительное решение столь грандиозной задачи, поэтому доклад следует рассматривать не как попытку решить эту задачу, а скорее как попытку ее по возможности детально сформулировать или как развернутую формулировку некоторых гипотез. Основным же оправданием того, что я решился доложить о результатах этой работы являются, вопервых, удивительные результаты, к которым она привела, и которые не могут не наводить на размышления при всей их гипотетичности, и, вовторых, то, что близкие результаты были раньше получены в совершенно других подходах другими исследователями, о чем также будет идти речь.

2 Эволюция планетарной системы

Трудно провести четкую грань между чисто биологической и социальной эволюцией — фактически это единый процесс (собственно, одним из результатов настоящего исследования как раз и является то, что этому утверждению можно придать количественную форму). Нет простого общепринятого термина, который бы охватывал все стадии развития биосферы и включал бы в себя также цивилизацию, как разные стадии эволюции единого объекта. Биосферу и ее позднюю стадию — ноосферу, мы будем рассматривать как единый эволюционирующий объект и обозначать рабочим термином — планетарная система — и говорить о единой эволюции планетарной системы.

Для построения шкалы скорости эволюции планетарной системы необходимо исходить из некоторых модельных представлений об ее эволюции. Как минимум, необходима некоторая система понятий, в рамках которой эти вопросы можно обсуждать. Приводимые ниже представления основаны, главным образом, на модели эволюции, обоснованной А. П. Назаретяном в его книге [1] и на книге Э. М. Галимова [2]. На соответствующую систему представлений мы будем ссылаться как на синергетическую модель эволюции, в соответствие с терминологией А. П. Назаретяна . При этом, конечно, не имеется в виду, что модель является единственной моделью эволюции, использующей представления синергетики. Напротив, синергетические представления используются при исследовании как общих, так и частных вопросов эволюции и истории очень широко (см., например [3–7]).

Планетарная система развивается в основном как единая система. Похожие эволюционные события происходят более или менее синхронно в разных местах планеты, или, иначе, основные эволюционные события имеют планетарное значение и масштаб. Эта закономерность иногда нарушается при возникновении изолированных экологических или социальных систем, но они либо перестают играть существенную системообразующую функцию в масштабе планетарной системы, либо рано или поздно вовлекаются в общепланетарный процесс. Благодаря единству планетарной системы можно говорить о фазах развития планетарной системы как целого, по крайней мере в рамках некоторого приближения.

Эволюция планетарной системы имеет вполне определенную направленность. В терминологии [1] она имеет векторный характер. Можно выделить ряд таких устойчиво изменяющихся векторов, например — устойчивый процесс цефализации и роста когнитивной сложности, который начался вместе с возникновением нервной системы. Самое, пожалуй, важное, что эволюция происходит в направлении устойчивого усложнения структуры планетарной системы и удаления её от состояния равновесия. Можно сказать, что эволюция происходит за счет удержания состояния «устойчивого неравновесия» на все более и более высоком уровне. Например, современная цивилизация, устойчивость которой связана с непрерывным поддержанием работоспособности спутниковой системы связи и многих других столь же нетривиальных структур, есть объект гораздо более далекий от равновесия, чем первобытное общество, основанное на охоте и собирательстве.

Планетарная эволюция, хотя и имеет векторный, в определенном смысле — монотонный, характер, она отнюдь не является гладкой. История планетарной системы представляет собой последовательность сменяющих друг друга качественно различных фаз, разделенных более или менее отчетливыми фазовыми переходами или планетарными революциями. Революции не являются случайными событиями. Они происходят в результате ответа планетарной системы на эволюционные кризисы различного типа. При этом продуктивными кризисами, то есть такими, которые вызывают революционный переворот планетарной системы, являются кризисы не внешнего происхождения (вроде падения крупного метеорита или наступления ледникового периода), но кризисы, являющиеся закономерным результатом развития самой планетарной системы (демографические кризисы и т. д.). Одним из наиболее характерных примеров кризисов этого типа являются эндоэкзогенные кризисы, когда деятельность биосферы или общества приводит к таким изменениям среды обитания, что устойчивость планетарной системы ставится под вопрос. Фазовый переход не является одномоментным событием, но сам может занимать более ли менее длительный промежуток времени. Отнесение фазового перехода к определенному моменту времени есть некоторое приближение и условность, однако неопределенность, которая при этом возникает, не играет существенной роли в дальнейшем анализе.

Следует добавить, что, вероятно, и чисто внешние факторы могут усугубить эволюционный кризис и ускорить его разрешение или, иначе, послужить поводом к разрешению эволюционного кризиса. В геологической летописи Земли с начала фанерозоя (примерно 600 млн. лет назад) выделяется периодичность событий, связанных с массовым вымиранием живых организмов [8]. Удается выделить два периода — первый около 216 млн. лет и второй около 30 млн. лет. Первый связан с длительностью галактического года (период обращения Солнца вокруг центра Галактики), второй, возможно, с периодом колебания Солнца относительно галактической плоскости [8]. Однако, далеко не все такие катастрофические события приводили к одинаково существенной структурной перестройке биосферы. Перестройки в разных случаях имели разную глубину. Нередко вымершие виды заменяются новыми, но родственными. В большинстве случаев биосфера восстанавливалась в виде, не отличающимся радикально от первоначального, но в некоторых случаях такие глубокие перестройки все же имели место, и эти события совпадают с теми, которые ниже будут квалифицироваться как планетарные революции. Возможно, экзогенные факторы способны ускорять развитие кризисов внутреннего, эволюционного происхождения, поэтому существенные фазовые переходы могут по времени совпадать с катастрофами, например, космического происхождения, но революционная перестройка происходит под влиянием внешних факторов только если она назрела по внутренним причинам.

В момент революции решающим фактором во многих случаях оказывается так называемое избыточное внутреннее разнообразие системы. Под избыточным внутренним разнообразием понимаются такие формы организации планетарной системы, которые не играют существенной системообразующей роли на данном этапе развития и не дают существенных эволюционных преимуществ. Однако, в момент наступления эволюционного кризиса именно некоторые из форм избыточного разнообразия дают адекватный ответ на кризис и становятся новым системообразующим фактором, в то время как роль старых форм существенно снижается. По сути это есть не что иное, как механизм отбора, который может принимать весьма различные формы на разных ступенях эволюции. На ранних фазах эволюции биосферы это может быть отбор между биологическими видами, на поздних стадиях это может быть отбор между способами материального производства, социальноэкомическими системами, некоторыми сложными формами социального поведения и т. д. Существенно, что революционным преобразованием, вообще говоря, является не первое появление эволюционно продвинутой подсистемы, но только перестройка планетарной системы, в результате которой такая подсистема становится существенным или ведущим фактором в эволюции. Ниже будут приведены соотвествующие примеры.

Здесь можно заметить, что старые эволюционные формы не элиминируются полностью, но продолжают сосуществовать с новыми, часто при этом включаясь в них как составная часть или подсистема. Так, наряду со сложными многоклеточными организмами продолжает существовать одноклеточная фауна, причем основой организации многоклеточного организма является клетка — видоизмененный и специализированный одноклеточный организм. Параллельно постиндустриальному обществу продолжают существовать племена на неолитической и даже палеолитической фазе развития, и так далее. Эволюция напоминает пирамиду, которая прирастает своей вершиной за счет редуцирования и уплотнения основания. Именно положением вершины и тем, что она собой представляет, определяется достигнутый эволюционный уровень планетарной системы. Можно сказать, что эволюция имеет аддитивнокомулятивный характер. По нашему мнению, это свойство эволюции тесно связано с так называемыми эволюционным консерватизмом и трансферабельностью, подробно рассмотренными Э. М. Галимовым [2]. Важно, что количественное преобладание одной эволюционной формы над другими, как правило, не может быть критерием выбора наиболее прогрессивной подсистемы. Мы прекрасно соседствуем с прокариотами, возникшими 4 миллиарда лет назад. Полная масса прокариот многократно превышает полную массу человечества, но это не мешает нам считать именно людей лидерами эволюции и определять уровень развития планетарной системы этим фактором.

Так как разрешение эволюционного кризиса, сопровождающееся фазовым переходом, означает переход планетарной системы в состояние, более далекое от равновесия, чем предыдущее, то для сохранения гомеостаза система должна реализовать некоторые компенсирующие механизмы — сохраняющие реакции (одним из важнейших механизмов возникновения таких реакций является отбор на основе избыточного разнообразия, как уже было сказано выше). На этапе эволюции цивилизации одним из важнейших механизмов адаптации оказывается совершенствование культурных регуляторов, которые противостоят росту разрушительной силы новых технологий, главным образом в форме более эффективных средств уничтожения. Те подсистемы цивилизации, которые не в состоянии ответить на техногенные кризисы выработкой адекватных культурных регуляторов, выбывают из эволюции, выжившие же подсистемы обладают более совершенными культурными регуляторами. В этом заключатся гипотеза техногуманитарного баланса А. П. Назаретяна, которая подтверждается на обширном историческом материале [1].

3 Планетарные революции

В основу шкалы скорости эволюции будет положен полный набор всех фазовых переходов — революций планетарной системы. Критическое значение имеет методика выделения таких событий.

Синергетическая модель эволюции, существенным элементом которой является понятие эволюционного кризиса и соответствующей революции, сформулирована в виде набора гипотез, справедливость которых иллюстрируется многими событиями истории биосферы и цивилизации [1]. Однако не для всех событий, трактуемых как планетарные революции, удается проследить все детали действия механизмов, описанных выше. Часто это связано с отсутствием детальной информации, но в других случаях это может означать, что концепция дает лишь некоторое приближение к действительности. Поэтому модель не удается использовать как формальный аппарат для выделения в планетарной системе событий, которые можно было бы считать планетарными фазовыми переходами.

Заранее вообще не очевидно, что задача выделения вполне определенного набора планетарных революций является осмысленной, так как разные специалисты нередко в качестве революций называют разные события. Особой проблемой является то, что речь идет о событиях весьма разного характера — это биосферные эволюционные всплески, научнотехнические и культурные революции, и т. д. Тем не менее оказывается, что по поводу статуса ряда исторических или биосферных событий как существенных фазовых переходов, разделяющих качественно различные эпохи, в среде специалистов соответствующего профиля (палеонтологи, антропологи, историки и т. д.) имеется относительно разумный консенсус, хотя о полном согласии говорить, конечно, не приходится ни в одном случае. Именно такие события можно попытаться трактовать как планетарные революции. Можно сказать, что выделенные так революции являются результатом своеобразной «экспертной оценки». Интересно, что во многих случаях, называя приблизительно одни и те же даты и имея в виду, фактически, одни и те же события, разные исследователи придают им различный смысл и дают, соответственно, разные названия. Возможно, это является выражением того, что истинные планетарные революции имеют системный характер, вызывая взаимосвязанную перестройку сразу многих структур планетарной системы. Наличие характерных признаков революционного перехода, упомянутых выше (наличие эндоэкзогенного кризиса, роль избыточного многообразия, изменение уровня техногуманитарного баланса), во многих случаях является фактором, подтверждающим статус данного события как революции, независимо от «экспертной оценки». Конечно, в методике «экспертной оценки» трудно полностью избежать некоторой субъективности, что, без сомнения, является ее недостатком.

Ввиду чрезвычайно широкого спектра событий, которые охватывает следующий ниже список планетарных революций, вряд ли нам удалось избежать отдельных неточностей в терминологии и в трактовке событий. В рамках данной ограниченной работы характеристика каждого фазового перехода (а всего их 20), конечно, не может быть исчерпывающей. Мы далеки от мысли, что приводимый ниже список может претендовать на полноту и завершенность, но надеемся, что он может служить хорошей основой для начала обсуждения. Возможные ошибки остаются тяжким грузом на совести автора. Некоторые комментарии к списку даны в конце этого раздела. Ниже планетарные революции пронумерованы начиная с нуля, причем использованная нумерация соответствует нумерации революций на рисунках 2 и 4.

0. Возникновение жизни на Земле — около 4•109 лет назад [9]. Основные представления бактериальной палеонтологии возникли сравнительно недавно — в течение примерно трех последних десятилетий 20го века [10], и потому еще не вполне устоялись. Принимается, что жизнь возникает в форме примитивных безъядерных одноклеточных организмов — прокариотов (и, возможно — вирусов [2]). На начальных этапах жизнь эволюционировала от архебактерийгипертермофилов к цианобактериям [11]. После возникновения жизни, приблизительно в течение 2–2,5 млрд. лет эволюция протекала, повидимому, без существенных потрясений, при этом главным системообразующим фактором биосферы являлась прокариотная фауна. Это видно, в частности, по монотонному росту скорости процесса седиментации (отложение горючих ископаемых) вплоть до достижения максимума 2,0–1,5 мрд. лет назад [12]. Однако, задолго то конца прокариотной эры, возникли первые эвкариоты и, возможно, даже примитивные многоклеточные организмы. В отложениях возрастом около двух миллиардов лет найдены примитивные многоклеточные эвкариоты Grypania (видимо, многоклеточные водоросли), а появление первых биомаркеров эвкариот (стеролы) относится к возрасту 2,7 млрд. лет [11,13]. Однако, специально отмечается [11], что эвкариоты не играли заметной роли в глобальных биохимических циклах вплоть до кислородного кризиса около 1,5 млрд. лет назад (см. ниже). Эвкариотная фауна на фоне прокариотной была фактором избыточного многообразия.

1. Кислородный кризис или неопротерозойская революция — 1,5•109 лет назад [10–15]. Цианобактерии обогатили первоначально восстановительную атмосферу Земли кислородом, который был сильным ядом для анаэробных прокариотов. Анаэробные организмы стали вымирать, что видно, в частности, по резкому замедлению процесса седиментации в этот период [10,12]. Другим фактором, вызвавшим кризис прокариотной биосферы, было выведение из активного круговорота тяжелых элементов (W, Co, V, Ni и т. д.), которые входили в состав многих ферментов примитивных прокариотов [11]. Это тоже было следствием ускорения окислительных процессов в атмосфере, обогащенной кислородом. Кислородный кризис является типичным примером эндоэкзогенного кризиса и был, видимо, первым глобальным экологическим кризисом в истории планетарной системы. На смену анаэробным прокариотам пришли аэробные формы жизни, для которых кислород является не ядом, а необходимым компонентом среды обитания. Аэробные организмы были представлены в основном одноклеточными и примитивными многоклеточными эвкариотами, что придало мощный импульс эволюции жизни на Земле. Замедление седиментогенеза говорит о резком усложнении трофических цепей, то есть об усложнении планетарной системы и удалении ее от состояния равновесия. В этом состоит суть глубокой перестройки биосферы, которую Г. А. Заварзин назвал неопротерозойской революцией [15]. По разным данным это событие имело место от 2,0 до 1,0 млрд. лет назад, но при этом, фактически, имеются в виду разные фазы этого перехода (имеются в виду разные концентрации кислорода). Пик революции можно связать приблизительно с 1,5 млрд. лет назад.

2. Кембрийский взрыв — 590–510•106 лет назад [16,17,18]. Кембрийский взрыв совпадает с началом палеозойской эры. В течение нескольких десятков миллионов лет в результате грандиозного эволюционного взрыва возникают практически все современные филогенетические стволы многоклеточных животных, включая позвоночных. Революция связана, видимо, с изобретением природой сразу двух форм скелета — внутреннего и внешнего. Остатки хордовых животных Pikania, напоминающих современных ланцетников, датируются серединой кембрия (550–540 млн. лет назад), остатки примитивной бесчелюстной рыбы Anatolepis относятся к концу кембрия (520–510 млн. лет назад) [30]. В течение палеозоя жизнь постепенно выходила на сушу и осваивала ее. Уже в кембрии обнаружены первые попытки выхода беспозвоночных на сушу, которым предшествовала длительная история колонизации суши прокариотами, грибами и низшими эвкариотами [10]. Исследователи не отмечают в процессе выхода жизни на сушу ярко выраженных революционных событий. Возможно, это связано с тем, что эволюция шла преимущественно в направлении освоения свободных экологических ниш. Эра заканчивается господством на суше земноводных, чрезвычайно разнообразных и, часто, гигантских [18], среди растений — хвощи, плауны и папоротники. За несколько десятков миллионов лет до конца палеозоя (пермский период) возникают первые пресмыкающиеся (избыточное разнообразие), которые сыграли ведущую роль в следующей биосферной революции.

3. Начало мезозойской эры, революция пресмыкающихся — 235•106 лет назад [18–20]. Внезапно и быстро вымирают практически все отряды палеозойских земноводных [18,стр.192], лидерство на суше переходит к пресмыкающимся — сначала звероподобным и зверозубым ящерам, потом динозаврам [20]. Масштабы вымирания земноводных были сопоставимы или даже превышали масштабы вымирания пресмыкающихся в конце мезозоя (см. ниже). В мире растений так же имеют место революционные изменения: господство переходит к голосемянным (хвойные, гинковые и др.). Хвощи, плауны и папоротниковые играют только роль подлеска. Уже в юрском периоде (середина мезозоя) появляются первые млекопитающие, но в экосистемах играют подчиненную роль (избыточное многообразие). В растительном мире также идет подготовка к новой биосферной революции. В начале мелового периода (последний период мезозоя) появляются первые покрытосемянные растения (цветковые) [19], а в конце мезозоя они вытесняют голосемянные, что совпадает с началом следующей революции.

4. Начало кайнозойской эры, революция млекопитающих — 66•106 лет назад [20–22]. Резкое снижение разнообразия фауны пресмыкающихся, полностью вымирают динозавры. На суше — гигантский всплеск разнообразия млекопитающих, в воздухе господствуют птицы, среди растений голосемянные вытесняются покрытосемянными (цветковыми) растениями. Возникают приматы (обезьяноподобные). То, что вымирание динозавров вызвано последствиями падения гигантского метеорита, образовавшего кратер Чикулуб [23,24], вызывает серьезную критику, так как вымирание динозавров длилось 1–2 млн. лет, а пыль и сажа могла держаться в атмосфере максимум несколько месяцев [20], при этом длительных глобальных климатических изменений не отмечается. Последствия падения метеорита не сопоставимы по времени с длительностью процесса вымирания динозавров. Более того, утверждается [20,стр.136], что на протяжении мезозоя скорость вымирания динозавров была примерно постоянной, но им всегда на смену приходили новые виды. Уникальность же верхней границы мезозоя состоит только в том, что на смену вымершим видам не пришли новые. Скорее, вымирание динозавров вызвано естественными (эндогенными) причинами, хотя падение метеорита могло, конечно, ускорить развязку. С начала кайнозоя до неогена (см. ниже) млекопитающие эволюционируют от мелких, слабо специализированных форм, до чрезвычайно разнообразной фауны, представленной, в том числе, очень крупными, узкоспециализированными видами.

5. Начало неогена — 25–20•106 лет назад [21,22,25]. Начало неогена сопровождается резким обновлением фауны на территории Европы. Вымирают сумчатые, древние хищникикреодонты, примитивные группы копытных. Флора и фауна приобретает современный вид. Возникают гоминоиды — человекообразные обезьяны, причем это событие имеет характер сильнейшего эволюционного взрыва. Между 22 и 17 миллионами лет назад Африку населяли 14 родов гоминоидов, что составляет десятки видов [22] (много больше, чем сейчас). Учитывая фрагментарность палеонтологической летописи, можно предположить, что их было еще больше.

6. Начало четвертичного периода (антропоген) — 4,4•106 лет назад [25–28]. Первые примитивные люди (гоминиды) отделяются от обезьяноподобных (гоминоидов). Дэвид Биган [25] считает, что древнейшим ископаемым приматом, чья принадлежность к человеку не вызывает сомнений, является Ardipithecus ramidus ramidus, окаменелости которого возрастом 4,4 млн лет были найдены в Эфиопии. Подобно началу неогена, начало антропогена сопровождалось всплеском разнообразия Homo [28].

Далее следует несколько событий, имеющих, возможно, не столько биологический, сколько социальный характер (см. также обсуждение в конце этого раздела). Периоды различаются по характеру обработки орудий труда людьми раннего каменного века. Хотя большинство исследователей достаточно согласованно разделяют весь период от возникновения человека до эпохи Мустье на отдельные периоды, надо отметить, что здесь имеются определенные трудности. Вопервых, кроме резких прогрессивных скачков в способе обработки орудий труда, можно указать лишь косвенные признаки планетарных революций, например — волны переселений Homo. Вторая проблема заключается в том, что развитие человечества уже начиная с раннего каменного века было сильно неравномерным. Рудименты этого явления имеются и сейчас в виде палеолитических племен индейцев в джунглях Амазонки или примитивных племен Африки, Австралии и Океании. Существующая традиция, отраженная, в том числе, и в энциклопедиях, выделяет последовательность эпох Олдувай Шелль Ашель Мустье. Но, надо отметить, существуют и другие схемы. Например, в книге Р. Фоули [27,стр. 61–63] периодизация основана тоже на классификации орудий труда, но ступеней оказывается на одну меньше, чем в традиционной схеме. Но и эта схема обладает чертами, характерными для традиционной схемы: именно, сокращением длительности последовательных фаз. Именно это важно для последующего анализа, поэтому использование одной из альтернативных схем не может привести к существенному изменению тех результатов, к которым мы приходим. Далее приводится традиционная схема.

7. Олдувай, палеолитическая революция — 2,0–1,6•106 лет назад [26,29]. Появление первых очень грубых нестандартизованных обработанных каменных орудий труда — так называемые чопперы. Галечные культуры, Homo habilis.

8. Шелль — 0,7•106–0,6•106 лет назад [26,30]. Овладение огнем, топоровидные орудия с поперечным лезвием (кливеры), грубые рубила. Основной носитель культуры — Homo erectus.

9. Ашель — 0,4•106–0,22•106 лет назад [26,31]. С датировкой имеются проблемы. Согласно БСЭ [31] эпоха началась 400 тыс лет назад. С. П. Капица [26] в качестве основной приводит дату 220 тыс. лет назад, но по данным из Кембриджской энциклопедии человека [32], которые воспроизводятся там же [26], первые ашельские орудия встречаются много раньше, вплоть до 1,75 млн лет назад, что входит в противоречие с началом предыдущей Шелльской эпохи. Ашель характеризуется стандартизованными овальными, треугольными, круглыми и другими симметричными рубилами, топоровидными орудиями с прямым лезвием. Основной представитель Homo — попрежнему Homo erectus. На фоне ашельской культуры появляется неандерталец (Homo sapiens neandertalensis) [31] и, около 160 тыс. лет назад — Homo sapiens sapiens или очень близкий вид [33]. Однако, повидимому, ни тот, ни другой, не играет пока существенной роли в планетарной системе и существуют в форме избыточного многообразия.

10. Мустье (культурная революция неандертальцев) — 150–100 тыс. лет назад [1,26,34]. Лидером планетарной системы становится неандерталец. Каменные и костяные орудия тонкой обработки — скребла, остроконечники, сверла, ножи. Жилища из костей мамонта и шкур. Захоронение мертвых (признаки примитивных религий и мифологического сознания). Homo sapiens sapiens попрежнему не играет существенной роли в планетарной системе [1].

11. Верхнепалеолитическая революция (культурная революция кроманьонцев) — 40–30 тыс. лет назад [1,26,35]. Вымирают неандертальцы (видимо, вытесняются кроманьонцами), носителем культуры становится человек современного вида Homo sapiens sapiens. Многократно возросла продуктивность использования каменного сырья, заметно усовершенствовались знаковые системы коммуникации. Широкое развитие охотничьей автоматики (копья, ловушки, в конце периода — примитивные луки), широкое распространение искусства (наскальные рисунки).

12. Неолитическая революция — 12–9 тыс. лет назад [1,26,35]. В конце верхнего палеолита развитие охотничьих технологий привело к истреблению популяций и целых видов животных, что подорвало пищевые ресурсы палеолитического общества, и привело к ужесточению межплеменной конкуренции. Оба эти фактора привели к сокращению населения в несколько раз [1]. Ответом на кризис был переход от присваивающего (охота, собирательство) к производящему (земледелие, скотоводство) хозяйству и смена нормативного геноцида зачаточными формами коллективной эксплуатации и своеобразным симбиозом сельскохозяйственных и «воинственных» племен [1]. Уже в неолите появляются предки городов, такие, как ЧаталХююка (6–7 тыс. до н. э.), Иерихон (7 тыс. до н. э.) [35]. Однако, на этом этапе они еще не являются существенным системообразующим фактором [35], но, видимо, играют роль в подготовке следующей, городской, революции.

13. Городская революция, начало древнего мира — 4000–3000 лет до н. э. [1,35]. Массовое распространение крупных человеческих агломераций, возникновение письменности и первых правовых документов, настоящей бюрократии и классового общества, возникновение ремесел. Революция последовала за распространением бронзовых орудий, демографическим взрывом и обострением конкуренции за плодородные земли. Считается, что цивилизация перешла в фазу «войны всех со всеми» [35]. В действительности, война «всех со всеми», видимо, имела место на протяжении всей ранней истории человечества [1], но в ранней фазе древнего мира она отличалась особым кровопролитием. К концу IV — началу III тысячелетия до н. э. во многих регионах исчезают мелкие населенные пункты и практически все население вынуждено скрыться за стенами городов. В значительной степени города и протогосударства были необходимой культурной компенсацией выросшей эффективности средств уничтожения (новый уровень техногуманитарного баланса).

14. Железный век, эпоха империй, революция Осевого времени — 800500 лет до н. э. [1,35,36,37]. Возникновение технологии получения железа около 1000 года до н. э. привело к тому, что оружие стало намного более дешевым, легким и эффективным, чем бронзовое и медное. Следствием этого стало еще большее кровопролитие в войнах и затруднение торговли изза грабежей. Последний фактор катастрофически затормозил развитие расширенного воспроизводства. Ответом на этот кризис техногуманитарного баланса было, вопервых, объединение мелких государств в более крупные образования — империи. Империи практически всегда включали в себя как сельскохозяйственные районы, так и индустриальные районы, специализировавшиеся на добыче и обработке полезных ископаемых, главным образом — металлов. Это резко облегчало торговые связи. Вовторых, авторитарное мифологическое мышление стало вытесняться личностным, возникли представления о личности как суверенном носителе морального выбора. Это привело к появлению мыслителей и полководцев нового типа — Заратустра, иудейские пророки, Сократ, Будда, Конфуций [36] и др., и к культурному взрыву античности [37].

15. Гибель древнего мира, начало средневековья — 400–630 год (здесь и далее новой эры) [26,35]. Мы условно связываем начало перехода с деятельностью Святого Августина и осуждением пелагианства на Карфагенском соборе в 417 году, что означало конец эллинистической философии [38], а конец перехода — с деятельностью пророка Мухаммеда (570–632) и становлением Ислама. Основное содержание перехода состоит в кризисе и гибели Римской империи (древнего мира) с последующим распространением феодальных государств и княжеств под ведущей ролью мировых тоталитарных догматических религий (но, конечно, не сводится только к этому). Как пишет И. М. Дьяконов [35], этические нормы превращаются в этические догмы. Здесь возникает вопрос, можно ли считать начало средневековья революцией в смысле наличия прогрессивного скачка в планетарной системе. Не вызывает сомнений, что это событие является, как минимум, границей смены существенно различных фаз в развитии общества. Поэтому оно является революцией в обобщенном смысле, если под революцией понимать любой фазовый переход. И. М. Дьяконов [35], выделяя средневековье как отдельную фазу развития цивилизации, характеризует ее как «... шаг истории дальше, но не "ввысь"». Однако, на наш взгляд, такая характеристика не является вполне очевидной. Вопервых, некоторые формальные признаки прогрессивной революции имеют место. Так, тяжелый демографический спад первой половины первого тысячелетия н. э. сменяется демографическим подъемом [26], что обычно является признаком преодоления цивилизационного кризиса. Вовторых, возникший феномен тоталитарных религий, в виде, главным образом, христианства и ислама, является существеннейшим структурообразующим фактором вплоть до нашего времени. Это трудно отрицать. Не даром в фундаментальной монографии по философии [38] начало средневековья охарактеризовано как «Духовная революция Библейского послания». Кроме того, средневековье в культурном поле породило такие титанические фигуры, как Бируни, АльХорезми, Святой Августин, Фома Аквинский, Данте Алигьери, Пьер Абеляр, Уильям Оккам. Возможно, тоталитарные религии были существенным, и, на определенном этапе развития, необходимым интегрирующим фактором человеческой цивилизации и культуры. Эта точка зрения представлена в книге Е. Д. Яхнина [39]. Так что отсутствие прогрессивной составляющей в распространении тоталитарных мировых религий не является очевидным. Можно также отметить, что христианство не сразу после своего возникновения стало существенным системообразующим фактором, что можно рассматривать как проявление механизма избыточного внутреннего разнообразия, характерного для преодоления цивилизационных и вообще эволюционных кризисов.

16. Первая промышленная революция, Новое время — 1450–1550 год [1,26,35]. В терминологии И. М. Дьяконова — начало стабильноабсолютистского постсредневековья, или предкапитализм. Возникновение промышленного производства (мануфактуры), распространение эффективного огнестрельного оружия, Великие географические открытия, возникновение книгопечатания в Европе и культурный переворот нового времени. Возникновение новых классов — буржуазии и наемных рабочих, рост национального самосознания. Сопровождалась распространением идей гуманизма, равенства, демократии, становлением ценностного отношения к феноменам войны и мира [1,стр.133]. Демографический спад, связанный с затяжным кризисом сельскохозяйственной культуры и чередой эпидемий, сменяется демографическим подъемом.

17. Вторая промышленная революция — 1830–1840 год [26,35]. Возникновение механизированного производства, эпоха пара и электричества. Превращение науки в производительную силу. Начало глобализации в области информации — в 1831 году изобретен телеграф. Начало эпохи мировых войн и революций. Изза того, что средства ведения войны и подавления становятся крайне эффективными, в культурной области начинает формироваться устойчивое негативное отношение к войне как к средству решения политических вопросов (Л. Н. Толстой и др.).

18. Информационная революция — 1950 год [1,26,35]. Переход промышленно развитых стран в постиндустриальную эпоху, когда большая часть населения занята не в материальном производстве, а в сфере обслуживания и в переработке информации. Распространение компьютеров и автоматизированных баз данных. Изза возникновения ядерного оружия войны между промышленно развитыми ядерными супердержавами вытесняются в виртуальную область, принимая форму холодной войны (изменение уровня техногуманитарного баланса). Мировое правительство в форме ООН, международное антивоенное законодательство.

19. Кризис и распад социалистического лагеря, информационная глобализация — 1991 год. Распад мировой системы тоталитарной плановой экономики, резкое снижение уровня глобального военного противостояния, становление мировой сети Интернет, означающее завершение информационной глобализации. Распад соцлагеря и становление мировой сети, по нашему мнению, не являются независимыми событиями. Первое в значительной степени является следствием информационной глобализации, второе — самым заметным ее проявлением. Система тоталитарной плановой экономики не только оказалась экономически несостоятельной в постиндустриальном мире, но и не устояла против Горбачевской гласности, неразрывно связанной с общей тенденцией роста информационной открытости общества в планетарном масштабе. Можно также вспомнить роль только что возникшего Интернета в событиях 1991 года — значительная часть информационного потока за рубеж и изза рубежа была связана именно с этим каналом. Резкое снижение уровня военного противостояния в мире есть изменение уровня техногуманитарного баланса в планетарном масштабе, так как именно таков масштаб возможной ядерной катастрофы. 19я революция не является общепринятой, но, как будет видно, и по некоторым чисто формальным признакам имеет тот же статус, что и предыдущие.


Таков полный список событий, которые ниже будут трактоваться как планетарные революции. Разные точки списка установлены с разной степенью надежности. Ниже следуют некоторые комментарии к составу списка.

Прежде всего заметим, что положения крупнейших биосферных революций совпадают с границами геологических эр, и это не вызывает удивления. Границы геологических эр определяются характером осадочных пород, который, в свою очередь, определяется характером деятельности биосферы.

При выборе точек фазовых переходов начиная с верхнего палеолита, мы ориентировались в основном на книгу И. М. Дьяконова [35] (восемь фаз Дьяконова). Дьяконов является крупным историком и востоковедом, взявшим на себя, к тому же, труд по системному анализу всей истории человечества, что способствует непредвзятому анализу различных эпох. Его анализ подтверждается по большинству пунктов другими данными (напр. [1,26]), и в целом кажется нам весьма убедительным. Хотя, надо отметить, что использованные нами даты не полностью совпадают с данными, приводимыми И. М. Дьяконовым. Так, начало железного века и эпохи империй (ок. 1000 лет до н. э.), которую выделяет Дьяконов, и революция осевого времени, о которой пишут К. Ясперс [36] и с которой тесно связаны труды А. И. Зайцева о культурном перевороте в Греции [37] (800–500 лет до н. э.), являются, фактически, начальной и конечной фазой одного цивилизационного кризиса и последующей революции [1]. Поэтому в качестве даты для анализа выбрано среднее значение — 750 лет до н. э.

Надо отметить, что И. М. Дьяконов не выделяет в отдельные эпохи мезолит (иначе — протонеолит), как переходный период от верхнего палеолита к неолиту, и верхний раздел неолита — энеолит (иначе — хальколит, или медный век). Нам кажется это оправданным, так как эти границы означают скорее некоторые вехи в экстенсивном росте уровня производства, чем существенные структурные перестройки цивилизации. Смена присваивающего хозяйства производящим (неолит), и образование государственных структур (городская революция) — перестройки качественно более глубокого уровня. Не случайно термин «неолитическая революция» широко распространен, в то время как «мезолитическая революция» или «энеолитическая революция» встречаются куда реже. Мы провели небольшое исследование. С помощью систем поиска Яндекс и Google провели поиск в русскоязычном Интернете, сколько имеется сайтов, где встречаются однотипно образованные термины «мезолитическая революция», «неолитическая революция», «энеолитическая революция». Результаты представлены в таблице:

Яндекс Google
Мезолитическая революция 0 3
Неолитическая революция 878 597
Энеолитическая революция 4 5

Это, собственно, можно рассматривать как выражение коллективной «экспертной оценки» значимости этих рубежей. Разумеется, такие результаты не могут рассматриваться как научное доказательство статуса упомянутых рубежей развития цивилизации.

В связи с этим можно отметить, что мезолит и энеолит несколько напоминают так называемые системы или периоды внутри геологических эр. Мезозой делится на Триасовую, Юрскую и Меловую системы; Палеозой делится на системы Кембрий, Ордовик, Силур, Девон, Карбон и Пермь [18]. Хотя системы и связаны часто с вполне заметными изменениями в фауне, практически единодушно признается, что изменения на границе систем качественно менее выражены, чем изменения на границах геологических эр: Кембрийский взрыв, революция пресмыкающихся, революция млекопитающих. Не даром именно события на границе эр приняты научным сообществом в качестве граничных точек между ними. Это тоже можно рассматривать как выражение коллективной экспертной оценки особой значимости этих событий. Вызывает некоторое недоверие отсутствие революционных событий в течение палеозоя, когда жизнь выходила на сушу и осваивала ее. Хотя на протяжении палеозоя и имело место несколько волн вымирания и последующего изменения видового состава фауны, но эти периодические события имели скорее геосферный или космогенный характер [21] и, повидимому, не приводили к выраженным биосферным революциям. Возможно, отсутствие ярко выраженных переворотов биосферы в этот период связано с возможностью освоения новых экологических ниш.

Наиболее проблемным фрагментом списка революций является, по нашему мнению, связка Шелль—Ашель. Поясним, как был сделан выбор дат для проведения анализа для этих проблемных точек. Для границ эпох Шелль и Ашель в качестве граничных точек были выбраны нижние значения по данным БСЭ: т. е. 700 и 400 тыс. лет назад, соответственно. Выше отмечалось, что выделение эпох Шелль и Ашель связано с уровнем производства каменных орудий. На первый взгляд, это входит в явное противоречие с отказом от квалификации мезолита и энеолита в качестве отдельных фаз развития цивилизации. Однако, изменение уровня производства орудий труда в разное время может иметь разное значение. Например, первое появление обработанных орудий несомненно обозначает начало новой фазы. Тем не менее, проблема явно остается. Наличие хотя бы одного существенного фазового перехода в промежутке между Олдуваем и Мустье почти очевидно, столь велико различие между культурами Homo habilis и Homo sapiens neandertalensis. Может быть, более адекватным было бы деление предыстории человечества на основании последовательности Homo habilis — Homo erectus — Homo sapiens neandertalensis — Homo sapiens sapiens. Заметим, что в этом случае число фазовых переходов получается на единицу меньше, чем в использованной схеме, что, однако, не может качественно изменить выводов, о которых пойдет речь в следующих разделах. С датировкой на основе последовательности видов Homo тоже имеются проблемы, так как первое появление нового вида еще не означает революцию. Это, в частности, ясно прослеживается на истории отношений Homo sapiens neandertalensis и Homo sapiens sapiens. Ориентироваться нужно на соответствующие культурные перевороты, но здесь много неясного. Поэтому проблема датировки границ разделов фаз остается и в этом случае. Ситуацию можно сравнить с положением дел в химии, когда была создана периодическая система элементов. Как в первых вариантах таблицы были пробелы, точно так же ощущается неясность в последовательности революций между Олдуваем и Мустье.

4 Масштабная инвариантность (автомодельность) последовательности планетарных революций

Нетрудно видеть, что длительности исторических эпох (промежутков времени между фазовыми переходами) последовательно сокращаются. Это явление есть проявление хорошо известного эффекта «ускорения исторического времени». Чем выше уровень организации планетарной системы, тем быстрее она эволюционирует, тем меньше времени требуется до наступления следующего фазового перехода — революции. Более того, оказывается, что промежутки между революциями сокращаются закономерным образом, что дает последовательность точек, обладающую свойством, близким к автомодельности или масштабной инвариантности. В данном случае автомодельность означает просто, что разные участки последовательности могут быть получены друг из друга простым масштабным преобразованием. Последовательность устроена везде одинаково, только абсолютный временной масштаб разный. Подругому этот факт можно выразить, заметив, что длительности исторических эпох последовательно сокращаются в среднем в одной пропорции — образуют сходящуюся геометрическую прогрессию.

Как это ни удивительно, автомодельность охватывает не только весь период человеческой истории, но и всю эволюцию планетарной системы длительностью около 4х млрд. лет, без разрывов. Именно это обстоятельство дало нам основание рассмотреть всю последовательность планетарных революций — как биосферных, так и социальных — с единой точки зрения. Социальная история оказывается гладким автомодельным продолжением биологической эволюции, и вряд ли это является просто случайностью. Этому утверждению можно придать вид количественной оценки, что ниже и будет продемонстрировано.

Идеальная автомодельная последовательность точек tn описывается уравнением

tn = t*  T / n.
(1)
В формуле (1)  > 1 — коэффициент ускорения исторического времени, показывающий, во сколько раз каждая последующая эпоха короче предыдущей. T задает длительность всего описываемого промежутка времени, n — номер революции, а t* — некоторый момент времени, который можно назвать моментом сингулярности истории. Этот термин был введен И. М. Дьяконовым [35,стр.352]. Фактически речь идет о процессе, ускоряющемся в режиме с обострением, когда некоторые параметры системы стремятся к бесконечности за конечное время — явление, широко известное в синергетике [3,4]. В данном случае к бесконечности стремится количество фазовых переходов в единицу времени. Как реально растет плотность планетарных революций, показано на рис. 1.

Важно отметить, что три параметра , T, t* — это минимальный набор параметров, с помощью которого можно описать общую автомодельную, масштабноинвариантную последовательность точек. Формула (1) показывает, что автомодельная последовательность есть не что иное, как сходящаяся геометрическая прогрессия. Легко видеть, что при n последовательность tn неограниченно приближается к сингулярной точке t*, никогда ее не переходя. Промежутки между кризисами или революциями вблизи сингулярности стремятся к нулю, а плотность их бесконечна. Дальше сингулярности эволюция в автомодельном режиме не продолжается, а реально, конечно, не может даже к ней приблизиться, так как ситуация, когда последовательные революции разделяют дни или часы, не имеет смысла. Где же располагается ожидаемая сингулярность и насколько точно выполняется свойство автомодельности для реальной последовательности планетарных революций?

В уравнении (1) есть три неизвестных параметра t*, , T. Можно найти оптимальный набор этих параметров, если аппроксимировать известные точки революций {tn} по методу наименьших квадратов:

F(t*, , T) =

n [ (t*  tn) n  T ]2  min.

Аппроксимация позволяет также понять, насколько хорошо выполняется автомодельность. Для этого уравнение (1) удобно переписать в виде

lg(t*  tn) = lgT  n lg.

Видно, что расстояние от nй точки до точки сингулярности в логарифмическом масштабе должно быть линейной функцией n, и соответствующим графиком — прямая линия.

Упомянутая выше процедура «экспертной оценки» оставляет некоторый произвол в выборе положений революций на временной оси, да и по смыслу революции во многих случаях являются промежутками времени, а не точками. Однако произвол сравнительно невелик и не может оказать существенного влияния на конечный результат анализа. Фактически это означает, что каждую дату можно сдвинуть вправовлево на 30% от ее абсолютного значения — ни график, изображающий автомодельность, ни конечный результат анализа — величины  и t* — существенно не изменятся. Причина этого в том, что весь анализ ведется в логарифмическом масштабе (это диктуется смыслом задачи), а 1,3 в таком масштабе мало отличаются от единицы с учетом того, что полный диапазон длительностей планетарных эпох покрывает много порядков величины. Важно только общее количество фазовых переходов и средняя тенденция к экспоненциальному сокращению длительностей промежутков между ними. Но от факта экспоненциального ускорения уйти невозможно, количество революций тоже сильно поменять нельзя, поэтому анализ оказывается чрезвычайно устойчивым. Ниже это будет продемонстрировано прямым сравнением двух вариантов расчета. Именно поэтому даты в обсуждавшемся выше списке революций имеют весьма ориентировочный характер — излишняя точность только вводила бы в заблуждение.

Конкретный выбор дат революций, использованный в аппроксимации, приведен в Табл. 1. Революция номер 19 (1991й год) не использовалась в аппроксимации, так как не является общепринятой. В Табл. 1 столбец дат «Вариант 2» соответствует выбору дат, прокомментированному в конце прошлого раздела (мы этот вариант далее будем считать основным). Столбец «Вариант 1» соответствует альтернативному выбору дат для демонстрации устойчивости результатов расчета. Вариант 2 отличается от варианта 1, главным образом, существенным сдвигом дат эпох Шелль, Ашель, Мустье и Верхний палеолит в прошлое. Результат аппроксимации для обоих вариантов выбора дат приведен на рис. 2. По горизонтальной оси отложен номер революции, начиная с возникновения жизни на Земле. По вертикальной оси отложено расстояние от tn до t* в логарифмическом масштабе. Видно, что расположение революций следует автомодельности с хорошей точностью (при точной автомодельности точки должны лечь на одну прямую), причем по сути варианты расчетов 1 и 2 отличаются мало (второй вариант соответствует автомодельности немного лучше). Наилучшее приближение для основного варианта расчета (вариант 2) дается коэффициентом автомодельности  = 2,67 (что близко к числу e  2,718...). Для сингулярной точки получается значение t* = 2003,7 год. В варианте 1 получается  = 2,66, t* = 2004,1 год. Как видно, разницы между результатами расчетов с вариантом выбора дат 1 и 2 нет почти никакой. Любопытно, что революция 1991 года почти идеально ложится на экстраполяцию автомодельной зависимости: (1950  1835)/2,67 + 1950  1993 (этот результат также устойчив). Это указывает на то, что события 1985–1991 гг. вполне могут иметь статус планетарной революции — по крайней мере они отлично укладываются в автомодельную шкалу времени истории.

Не стоит относиться к дате t* = 2004 год и значению  = 2,67 слишком серьезно. Использованная математическая процедура содержит некоторую неопределенность. Трудно предложить строгий метод расчета погрешности аппроксимации, так как неизвестна статистика случайных отклонений точек революций от истинных значений. Более того, из рис. 2 видно, что отклонения точек от идеальной автомодельной последовательности, может быть, имеют не совсем случайный характер. Эволюция немного сбивается с автомодельности, но, затем, возвращается на автомодельный закон. Эволюция остается автомодельной в среднем. Такого поведения и можно ожидать, так как планетарная система время от времени подвергается сильным внешним возмущениям [8]. Подобное поведение нелинейных систем хорошо известно в синергетике. Как было видно, ошибка, связанная с неопределенностью дат, невелика. Бóльшая часть ошибки связана с этими неслучайными отклонениями от автомодельного закона. Качественно величину ошибок для  и t* можно оценить, если одним и тем же методом обработать разные участки последовательности революций. В основном варианте выбора дат, для точек, относящихся только к истории человека (с начала антропогена), получается t*=2039 год,  = 2,44, а для точек, относящихся только к новой эре — t*=2015 год,  = 2,80. В качестве прогноза можно использовать значение t*  2015 год (как использующее даты, близкие к современности), и видно, что величина ошибки

Использованная в [47] процедура порождения других этапных событий в развитии системной памяти приводит, по нашему мнению, к странным результатам. Так, возникновение гентической памяти отностится ко времени 6,484 млрд. лет назад [47,табл. 3], что находится в противоречии с с возникновение жизни на Земле около 4 млрд. лет назад; неолитическая революция связывается с возникновением письменности, в то время как общепринято, что ведущая роль в этой революции принадлежала переходу от присваивающего к производящему хозяйству; наконец точка сингулярности падает на 1981 год, в котором никаких особо значимых событий, связанных с изменением способов переработки информации, не отмечалось. Ссылки на возникновение информационной среды «ЗемляЛуна и ближние спутники» выглядит неубедительно, так как спутники связи существовали и раньше, а человек на Луне побывал уже в конце 60х. Однако, еще раз отметим, что основная идея, использованная в работе [47], близка к подходу, использованному и в настоящей статье, кажется интересной и, возможно, требует дальнейшей разработки. Таким образом, идея масштабной инвариантности и сингулярности планетарной эволюции встречалась в литературе и раньше неоднократно, причем соответствующие исследования приводили к сходным результатам несмотря на большое различие в деталях методов.

6 Необходимость изменения эволюционной траектории планетарной системы

Можно сказать, что, несмотря на кризисный характер, вся предшествующая история планетарной системы следует единственному гладкому аттрактору, характеризующемуся автомодельным ускорением исторического времени. Понятие аттрактора обычно определяется как траектория в пространстве состояний системы, к которой притягиваются все реальные траектории [48,стр. 13]. Здесь понятие аттрактора имеет именно этот смысл. Планетарная система ведет себя так, как будто после возмущений она всегда стремится вернуться к автомодельному режиму эволюции с показателем ускорения   2,67. Аттрактором истории является идеальная автомодельная последовательность, вокруг которой флуктуируют точки реальных планетарных революций.

Довольно широко распространена точка зрения, что разум есть явление случайное и не имеющее фундаментального смысла в биосфере, как и жизнь вообще — явление случайное в космосе. Крупнейший специалист по теории гравитации Стивен Хокинг сказал: «Человеческая раса — это всего лишь химический мусор на планете средних размеров, которая вращается по орбите вокруг весьма средней звезды, в ее внешнем пространстве среди сотен миллиардов галактик» (цит. по [49,стр.180]). Существование единого гладкого автомодельного закона, охватывающего эволюцию как биосферы, так и цивилизации, говорит скорее о том, что возникновение разума на Земле далеко не случайно. Возникновение цивилизации выглядит как необходимое и закономерное продолжение и завершение любой эволюции в режиме автомодельного ускорения в том случае, если планетарная система не была выкинута с автомодельного аттрактора эволюции какимито трагическими обстоятельствами (подобно тому, как это, возможно, произошло на Марсе). Как иначе интерпретировать ускорение эволюции в режиме с обострением вблизи точки сингулярности? Образно выражаясь, можно сказать, что возникновение первых прокариотов 4 миллиарда лет назад предопределило технологический взрыв конца 20го века.

Очевидно, мы находимся в непосредственной близости от сингулярности автомодельного аттрактора истории. Что это означает? Так как сингулярность предсказывается уже около 2015 года, можно с уверенностью сказать, что время автомодельной истории истекло или истекает в ближайшем будущем.

Человечество в настоящее время находится в предкризисном состоянии. По многим параметрам надвигающийся цивилизационный кризис напоминает те, что уже случались раньше. Имеет место исчерпание ресурсов на данном уровне развития системы и экологический кризис, фактически — уничтожение среды обитания. Но это случалось и раньше — достаточно вспомнить кислородный кризис, результатом которого была неопротерозойская революция 1,5 млрд. лет назад, или кризис верхнего палеолита, приведший к неолитической революции. Налицо кризис техногуманитарного баланса, что проявляется, в частности, в неуправляемой волне терроризма, в появлении государств, претендующих на роль «мирового жандарма», но и это, в принципе, не ново. Достаточно вспомнить кризис начала железного века, связанный с революцией Осевого времени [4]. Однако очевидно, что на этот раз развитие кризиса по времени совпадает с временем завершения всего автомодельного аттрактора планетарной эволюции — с моментом сингулярности истории. Поэтому приближающийся эволюционный кризис, по всей видимости, — это не обычный эволюционный кризис, каких было много в истории планетарной системы, это кризис всего автомодельного аттрактора планетарной эволюции. Можно сказать, что это кризис самого предшествующего кризисного характера эволюции, кризис кризисов.

Трудно делать отдаленные прогнозы развития цивилизации, но одно предсказание следует из существования сингулярности аттрактора эволюции (и истории) с полной определенностью: в обозримом будущем эффекта ускорения исторического времени больше не будет, так как мы уже находимся вблизи точки, в которой эта скорость должна была бы быть формально бесконечна. Так как в истории бесконечные скорости недостижимы, можно заключить, что мы находимся в конце автомодельной истории и далее характер следования фазовых переходов планетарной системы неизбежно должен глубочайшим образом измениться. Сейчас невозможно сказать точно, что именно произойдет, возможно само понятие планетарного фазового перехода и революции утратит свой современный смысл.

Автомодельный аттрактор истории имеет до такой степени неслучайный вид, что разумно предположить, что он связан с весьма глубокими законами эволюции. Отсюда следует, что вместе с концом автомодельного аттрактора весь характер эволюции планетарной системы неизбежно должен глубочайшим образом измениться по сути, история должна пройти через точку сингулярности и пойти по совершенно новому руслу. Важно отметить, что проход через точку сингулярности вовсе не означает неминуемую катастрофу для человечества. Это означает только, что цивилизация (и вся планетарная система) входит в новый рукав истории. Скорее всего, точка кризиса глобального аттрактора истории является и точкой бифуркации — возможны разные результаты преодоления точки сингулярности и возможны разные траектории развития в постсингулярной стадии. От деталей поведения цивилизации зависит, что это будет за траектория.

Признаки того, что эволюция уже пошла необычным путем, имеются. Одним из наиболее замечательных явлений этого рода является преодоление демографического перехода в развитых странах [26]. Все живое всегда характеризовалось стремлением к неограниченной экспансии, если только для этого есть физические условия. Впервые этот закон нарушен. В постиндустриальных странах население стабилизировалось в условиях материального изобилия! Видимо, стремление к количественному росту начинает сменяться стремлением к росту качественному, что не имеет прецедента во всей истории планетарной эволюции. Таким образом, хотя для преодоления надвигающегося кризиса еще предстоит решить задачи огромной сложности, уже сейчас имеются указания на наличие тенденции перехода от экстенсивного пути развития земной цивилизации к интенсивному.

7 Предбиологическая химическая эволюция и гипотеза самосогласованного галактического происхождения жизни

В проведенном выше анализе имело место существенное упущение. Возникновению жизни должна была предшествовать фаза предбиологической химической эволюции, но это обстоятельство пока игнорировалось. Академик Э. М. Галимов весьма убедительно, как нам представляется, аргументировал точку зрения, согласно которой предбиологическая химическая эволюция, возникновение жизни и биологическая эволюция представляют собой единый процесс, в основе которого лежит диспропорционирование энтропии на основе трансферабельности и эволюционного консерватизма в стационарных неравновесных системах [2,Гл. 3]. Поэтому естественно ожидать, что автомодельный аттрактор охватывает и предбиологическую эволюцию — предбиологическая эволюция должна укладываться в единую автомодельную шкалу времени. Но, оказывается, это совсем не так. По современным представлениям, жизнь на Земле возникла практически мгновенно по геологическим масштабам, как только для этого сложились подходящие условия. На предбиологическую эволюцию остается короткий период от 4,1 до 3,9 млрд. лет назад [9]. На рис. 4 этому соответствует неожиданный загиб эволюционной кривой вниз в точке начала предбиологической химической эволюции на Земле («клюшка»). Как это понимать?

Э. М. Галимов пишет [2,стр.129], что, по его мнению, предбиологическая эволюция могла бы уместиться в те немногие миллионы лет, которые отпускает ей на это геология. Предположим, что это так. Тогда нужно понять, почему сразу после возникновения жизни эволюция как будто заснула по крайней мере на миллиард лет, по крайней мере в смысле отсутствия существенных фазовых переходов планетарной системы. Это непонятно и неожиданно, ведь вся последующая история биосферы показывает, что чем выше организация системы, тем быстрее она эволюционирует, а любая живая система организована выше, чем предбиологическая. Мы не можем предполагать, что это произошло по какимто случайным причинам (на Земле после завершения предбиологической эволюции вдруг испортились условия — установилась высокая температура или чтото еще), так как первые стадии биологической эволюции имеют длительность, укладывающуюся в единую автомодельную шкалу времени. Тогда мы должны были бы предположить, что и вся автомодельная шкала времени — чистая случайность.

Предположим, что, напротив, начальная скорость эволюции жизни была в некотором смысле совершенно нормальной (что подтверждается существованием автомодельной шкалы времени). Тогда скорость предбиологической эволюции кажется необъяснимо высокой. Таким образом, в любом случае получаем противоречие. На то, что предбиологическая эволюция неожиданно коротка, обращалось внимание не раз (см. напр. [50]). Мы делаем более сильное утверждение: она не просто коротка, ее длительность противоречит всему последующему закону автомодельности эволюции. Чрезвычайная краткость предбиологической эволюции на Земле требует специального объяснения.

Экстраполяция автомодельного аттрактора дает для длительности предбиологической эволюции 5–7 млрд. лет. В историю Земли столь продолжительную эволюцию уместить невозможно. Однако можно предположить, что предбиологическая эволюция действительно продолжалась, как и ожидается, около 6 миллиардов лет, но не на Земле, а на планетах земного типа около других, гораздо более старых, чем Солнце, звезд. Далее, можно предположить, что на Землю жизнь могла попасть в результате широко обсуждаемого процесса панспермии [50–58] — этим и объясняется неожиданно быстрое появление жизни. О возможности панспермии говорит, в частности, обнаружение метеоритов, выбитых с поверхности Марса [59] и обнаружение в них органических веществ с аномальным составом изотопов углерода [60]. Аномалии концентрации изотопа 13C могут иметь как биогенное [61] так и абиогенное [62] происхождение, но речь идет также о возможном обнаружении следов внеземных живых организмов [61,10] (что, впрочем, вызывает ожесточенные споры). Теоретический анализ, проведенный А. В. Архиповым [63,64], показывает, что не только межпланетный, но и межзвездный перенос вещества может быть достаточно эффективным (см. также [58]). Поэтому гипотеза панспермии не выглядит совершенно произвольной. Нарушение автомодельности эволюции в виде аномалии «клюшки» (рис. 4) придает гипотезе панспермии особую актуальность.

Но было ли время на столь длительную предбиологическую химическую эволюцию хотя бы на других планетах? Плоская подсистема звезд нашей Галактики — галактический диск — начала формироваться 10–11 млрд. лет назад [65,66]. Именно в галактическом диске располагаются звезды, содержащие достаточное количество тяжелых элементов для формирования планет земного типа . Легко видеть, что экстраполированное начало предбиологической эволюции (4 + 6 = 10 млрд. лет назад) почти точно совпадает с началом формирования галактического диска. Получается, что в Галактике время на предбиологическую эволюцию есть, но для того, чтобы успеть к появлению Солнца, предбиологическая эволюция должна была начаться на самых первых планетах земного типа, почти одновременно с возникновением самой Галактики.

Законы эволюции, как и любые другие законы природы, универсальны для Вселенной, поэтому автомодельный характер эволюции может иметь универсальный характер. Это может означать, что эволюция приблизительно с той же автомодельной шкалой времени что и на Земле, реализуется и на других планетах. В этом случае из того, что экстраполяция автомодельного аттрактора эволюции на Земле к началу предбиологической химической эволюции почти совпадает с началом формирования галактического диска, следует, что Солнце может быть одной из первых звезд в Галактике, вблизи которых эволюция в режиме масштабноинвариантного ускорения достигла своей сингулярной точки — возникновения разума. Иначе говоря, человечество может находиться вблизи фронта эволюции не только на Земле, но и в Галактике. Поэтому вероятность того, что цивилизация на Земле является вообще первой или одной из первых в Галактике, не кажется исчезающе малой. Во всяком случае, из предположения об универсальности автомодельной шкалы времени эволюции вместе с предположением, что шкала охватывает и предбиологическую эволюцию, с очевидностью следует ограничение на существование суперцивилизаций с многомиллиардолетним возрастом, по крайней мере в нашей Галактике.

Если мы предполагаем, что процесс панспермии жизни может быть эффективным (на что указывает малое время зарождения жизни на Земле), то следует ожидать, что эффективным должен быть и процесс панспермии продуктов предбиологической эволюции, так как предбиологические системы должны быть менее чувствительны к неблагоприятным факторам космического путешествия: вакууму, космическому излучению и т. д. Можно ожидать, что шкала времени процесса галактической панспермии будет порядка одного галактического года — около 200 млн. лет. Изза дифференциального вращения Галактики за это время вещество, эмитированное с поверхности любой планеты, будет эффективно разноситься по большей части Галактики. Это время много меньше ожидаемого времени химической эволюции (6 млрд. лет, см. выше). Из существования двух сильно различающихся шкал времени следует, что предбиологическая эволюция на разных планетах в Галактике не могла протекать независимо. Как только гденибудь возникал удачный предбиологический продукт, например — устойчивая автокаталитическая система, он в малый по сравнению с временем химической эволюции срок путем панспермии распространялся на все другие планеты, также находящиеся в состоянии предбиологической эволюции. Там он в процессе отбора должен был вытеснить менее совершенные предбиологические системы этой планеты и продвинуть эволюцию вперед. Этот механизм должен приводить к синхронизации и унификации предбиологической эволюции во всей Галактике, что в конце концов неизбежно ведет к тому, что и жизнь во всей Галактике первый раз возникает на единой молекулярной основе и практически одновременно везде, где для этого есть подходящие условия. Это явление можно назвать гипотезой галактического самосогласованного происхождения жизни. Таким образом, предбиологическая химическая эволюция может быть процессом, локализующимся не на отдельных планетах, как это обычно предполагается, а общегалактическим системным процессом. Эволюционирует Галактика как единая система. Заключительная фаза этого процесса представляет собой неравновесный фазовый переход масштаба всей Галактики. Этот переход развивается лавинообразно после того, как жизнь возникла гдето первый раз, и должен занимать очень небольшое в космологической шкале время (порядка галактического года — 200 млн. лет). После перехода жизнь на планетах практически никогда не возникает путем естественной химической эволюции, так как естественная химическая эволюция не может конкурировать с гораздо более быстрым процессом панспермии. В отношении распространения жизни Галактика продолжает функционировать как единая система.

Здесь нужно сделать одну оговорку. Если жизнь может существовать на планетах с условиями, сильно отличными от земных (например, используя вместо воды жидкий аммиак или HF), то жизнь в Галактике может существовать в виде нескольких различных фаз, соответствующих классификации условий на планетах. Но на данном этапе эту оговорку можно считать несущественным уточнением гипотезы.

Интересно, что гипотеза самосогласованного возникновения жизни почти точно соответствует гипотезе известного радиофизика и астронома В. С. Троицкого об одновременном возникновении жизни в Галактике [67], которая была предложена им, правда, просто как альтернатива гипотезе о постоянном происхождении жизни и на основании аналогии: ведь и другие процессы вроде рекомбинации водорода, начала звездообразования и т. д. происходили синхронно во всей Вселенной. Если жизнь — космическое явление, то и возникновение жизни может иметь характер фазового перехода Вселенной.

Надо отметить, что существует еще одна гипотеза о происхождении жизни, которая также приводит к выводу о том, что жизнь всюду в галактике должна иметь общую молекулярную основу. Это гипотеза Фреда Хойла о возможном космическом происхождении жизни или, по крайней мере, сложных предбиологических продуктов — непосредственно в пылевых облаках и т. д. [52,53]. В этом случае унификация основы жизни в Галактике происходит естественным и очевидным образом. Заметим, что, по нашему мнению, гипотеза происхождения жизни на планетах всетаки более естественна, чем в вакууме или в разряженном газе, как это требует гипотеза Фреда Хойла, так как химические процессы в растворителях вроде воды должны быть гораздо более эффективными, чем в газовой фазе. Гипотеза Фреда Хойла рассматривается как экзотика и в рамках проблемы SETI [68,стр.398].

Таким образом, первым звеном в автомодельной цепочке эволюции, которую мы наблюдаем на Земле, может оказаться единый общегалактический процесс формирования жизни, длительностью около 6 млрд. лет. Эта гипотеза имеет проверяемое следствие — универсальность химического кода жизни в Галактике.

7 Заключение

Итак, что же мы имеем? Методика выбора планетарных революций для анализа не проста и не вполне однозначна. Особенно анализ затрудняет отсутствие явного, не связанного с мнением экспертов, определения качественного различия между различными фазами эволюции планетарной системы. Поэтому то, что планетарная эволюция на Земле следует единому автомодельному аттрактору, должно рассматриваться как гипотеза. Однако весьма важно, что к сходным выводам приводят разные системы маркеров скорости эволюции или истории. Это является важной поддержкой гипотезы. Если гипотеза верна, то переживаемый сейчас системный кризис цивилизации означает конец 4х миллиардолетнего автомодельного аттрактора земной планетарной эволюции. Возникновение жизни было началом аттрактора, современный системный кризис цивилизации — его конец и, одновременно, начало совершенно нового рукава эволюции. Поэтому возникновение жизни на Земле и переживаемые сейчас события суть события одного масштаба. Однако из гипотезы самосогласованного галактического происхождения жизни следует, что системный кризис может быть даже некоторой планетарной финальной точкой общегалактического процесса эволюции, восходящего ко времени образования галактического диска и к началу единого общегалактического процесса предбиологической химической эволюции. Тогда значение современного системного кризиса еще больше. Поэтому переживаемые сейчас события могут означать переход человечества (и вообще планетарной системы) на совершенно новую эволюционную траекторию в масштабе от планетарного до галактического, что и определяет исключительный драматизм современного исторического момента. Наше время оказывается резко выделенным по сравнению как со всей предыдущей, так, повидимому, и последующей историей.

В заключение отметим, что полученные результаты приводят к постановке ряда нетривиальных вопросов, некоторые из которых уже были сформулированы в тексте работы, а еще некоторые приводятся ниже. Собственно, всю настоящую работу, по нашему мнению, надо рассматривать, главным образом, как некоторую развернутую постановку задачи.

1. Отсутствует четкое и строгое определение планетарной революции и планетарного фазового перехода. Это делает правдоподобное утверждение о существовании автомодельной последовательности планетарных революций отчасти метафизическим, так как отсутствует однозначный критерий выбора точек этой последовательности. Но это ставит научную проблему: нельзя ли найти количественный или качественный критерий «глубины» структурной перестройки планетарной системы, на основании которого можно было бы дать строгое определение планетарной революции? Особой проблемой является сущность отличия «планетарных революций» от событий «меньшего масштаба»: событий на границах геологических эр от событий на границах периодов внутри эр; отличие границы неолита от границ мезолита и энеолита, и т. д.

2. Насколько эффективен механизм предбиологической панспермии? Каковы характерные времена этого процесса?

3. Имеет ли жизнь в Галактике общую молекулярную основу? Общую киральность? Это является критическим тестом для гипотезы галактического самосогласованного происхождения жизни. Гипотеза является фальсифицируемой в соответствие с критерием Поппера.

4. Является ли автомодельный аттрактор эволюции универсальным? Предположение об универсальности автомодельной шкалы эволюции приводит к совершенно новой постановке задачи о заселенности Галактики жизнью и разумными существами, отличной от постановки задачи в рамках широко известной формулы Дрейка [68,стр. 405].

Автор выражает благодарность Л. М. Гиндилису, В. В. Казютинскому, А. П. Назаретяну и А. Е. ЧучинуРусову за полезное обсуждение и поддержку настоящей работы, а также всем тем, чья конструктивная критика и заинтересованность немало способствовали улучшению работы.

Литература

[1] Назаренян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. (Синрегетикапсихологияпрогнозирование). Издание второе, переработанное и дополненное. Мир, Москва, 2004.
[2] Э. М. Галимов. Феномен жизни: между равновесием и нелинейностью. Происхождение и принципы эволюции. Едиториал УРСС, Москва, 2001.
[3] Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов. Основания синергетики. Алетейя, СанктПетербург, 2002.
[4] С. П. Капица, С. П. Курдюмов, Г. Г. Малинецкий. Синергетика и прогнозы будущего. Издание третье. УРСС, Москва, 2003.
[5] Г. Хакен. Синергетика. Мир, Москва, 1980. Перевод с английского.
[6] В. Эбелинг, А. Энгель, Р. Файстель. Физика процессов эволюции. УРСС, Москва, 2001.
[7] Н. Н. Моисеев. Универсальный эволюционизм (Позиция и следствия). В кн.: Избранные труды. Междисциплинарные исследования глобальных проблем. Публицистика и общественные проблемы, С. 40–77. Тайдекс Ко, Москва, 2003.
[8] С. Г. Неручев. Периодичность крупных геологических и биологических событий фанерозоя. Геология и геофизика, Т. 40(4). С. 493–511, 1999.
[9] L. E. Orgel. The origin of life — How long did it take? Origins Life Evol. Biosph., V. 28. P. 91–96, 1998.
[10] А. Ю. Розанов, Г. А. Заварзин. Бактериальная палеонтология. Вестник РАН, Т. 67(3). С. 241–245, 1997.
[11] М. А. Федонкин. Сужение геохимического базиса жизни и эвкариотизация биосферы: причинная связь. Палеонтологический журнал, N6. С. 33–40, 2003.
[12] Н. В. Лопатин. Древние биосферы и генезис горючих ископаемых. В кн.: Палеонтология и эволюция биосферы. Труды XXV сессии всесоюзного палеонтологического общества, С. 46–50. Наука, Ленинград, 1983.
[13] А. Ю. Розанов. Ископаемые бактерии, седиментогенез и ранние стадии эволюции биосферы. Палеонтологический журнал, N6. С. 41–49, 2003.
[14] Б. С. Соколов. Органический мир на Земле на пути к фанерозойской дифференциации. Вест. АН СССР, N1. С. 126–145, 1976.
[15] Г. А. Заварзин. Становление системы биогеохимических циклов. Палеонтологический журнал, N6. 16–24, 2003.
[16] Б. М. Келлер. Палеозойская группа (эра). В кн.: БСЭ, Т. 19, С. 106–107. Советская энциклопедия, Москва, 1975.
[17] А. Ю. Розанов. Что произошло 600 миллионов лет назад. Наука, Москва, 1986.
[18] Р. Кэррол. Палеонтология и эволюция позвоночных. Т1. Мир, Москва, 1992.
[19] М. В. Муратов, В. А. Вахрамеев. Мезозойская группа (эра). В кн.: БСЭ, Т. 16, С. 6–8. Советская энциклопедия, Москва, 1974.
[20] Р. Кэррол. Палеонтология и эволюция позвоночных. Т2. Мир, Москва, 1993.
[21] Е. В. Шанцер. Кайнозойская группа (эра). В кн.: БСЭ, Т. 11, С. 185–186. Советская энциклопедия, Москва, 1973.
[22] Р. Кэррол. Палеонтология и эволюция позвоночных. Т3. Мир, Москва, 1993.
[23] L. M. Alvares. Extraterrestrial cause for the Cretaceos — tettiary extinction. Science, V. 208(4). P. 44–48, 1980.
[24] Д. Кринг, Д. Д. Дурда. День, когда мир был сожжен. В мире науки, N3. С. 56–63, 2004.
[25] Д. Биган. Планета человекообразных. В мире науки, N11. P. 68–77, 2004.
[26] С. П. Капица. Феноменологическая теория роста населения Земли. УФН, Т. 166. С. 63–80, 1996.
[27] Р. Фоули. Еще один неповторимый вид. Мир, Москва, 1990.
[28] B. Wood. Origin and evolution of the genus homo. Nature, V. 355. P. 783–790, 1992.
[29] П. И. Борисковский. Олдовай. В кн.: БСЭ, Т. 18, С. 369. Советская энциклопедия, Москва, 1974.
[30] Шелльская культура. В кн.: БСЭ, Т. 29, С. 377. Советская энциклопедия, Москва, 1978.
[31] Ашельская культура. В кн.: БСЭ, Т. 2, С. 471. Советская энциклопедия, Москва, 1970.
[32] The Cambridge encyclopedia of Human Evolution. Cambrodge Univ. Press, Cambridge, 1994.
[33] Кейт Вонг. У колыбели Homo sapiens. В мире науки, N11. С. 9–10, 2003.
[34] П. И. Борисковский. Мустьерская культура. В кн.: БСЭ, Т. 17, С. 134. Советская энциклопедия, Москва, 1974.
[35] И. М. Дьяконов. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. Восточная литература, Москва, 1995.
[36] К. Ясперс. Смысл и назначение истории. Политиздат, Москва, 1991.
[37] А. И. Зайцев. Из наследия А. И. Зайцева. Т 1. Культурный переворот в Греции VIII–V вв. до н. э. Филилогический факультет СанктПетербургского государственного Университета, 2001.
[38] Д. Антисери, Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность, средневековье. Пневма, Санкт Перербург, 2001.
[39] Е. Д. Яхнин. Люди! Впереди пропасть. Тайдекс Ко, Москва, 2002.
[40] H. Forster, P. M. Mora, L. W. Amiot. Doomsday: Friday, 13 November, A.D. 2026. Science, V. 132, P. 1291–1295.
[41] И. С. Шкловский. Вселенная, жизнь, разум. Наука, Москва, 1976.
[42] А. Е. ЧучинРусов. Природа культуры. ОНС. 1995. №6.
[43] А. Е. ЧучинРусов. Единое поле мировой культуры. Кижликонцепция. Кн. 1. Теория единого поля. ПрогрессТрадиция, М., 2002.
[44] А. Е. ЧучинРусов. Природа–Человек–Культура–История (Концепция единого поля мировой культуры). Материалы IV научной конференции «От истории природы к истории общества: прошлое в настоящем и будущем. Социальноэкономичесие проблемы и экология». М.; 2003.
[45] А. В. Жирмунский, В. И. Кузьмин. Критические уровни в процессах развития биологических систем. Наука, Москва, 1982.
[46] А. В. Жирмунский, В. И. Кузьмин. Критические уровни в развитии природных систем. Наука, Москва, 1990.
[47] С. Н. Гринченко. Социальная метаэволюция человечества как последовательность шагов формирования механизмов его системной памяти. Электоронный журнал «Исследовано в Росиии», zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2001/145.pdf, С. 1652–1681, 2001.
[48] Физическая энциклопедия. Т. 1. Советская энциклопедия, Москва, 1988.
[49] Д. Дойч. Структура реальности. R&C Dynamics, МоскваИжевск, 2001.
[50] J. Gribbin. Panspermia revisited. The Observatory, V. 119. P. 284–285, 1999.
[51] F. H. Crick, L. E. Orgel. Directed panspermia. Icarus, V. 19. P. 341–346, 1973.
[52] N. C. Wickramasinghe, Fred Hoyle. Cosmological panspermia. В кн.: Richard B. Hoover, editor, Instruments, Methods, and Missions for Astrobiology — Proc. SPIE Vol. 3441, С. 319–323.
[53] N. C. Wickramasinghe, Fred Hoyle. Infrared evidence for panspermia: An update. Astrophysics and Space Science, V. 268(1/3). P. 229–246, 1990.
[54] F. RaulinCerceau, MC. Maurel, J. Schneider. From panspermia to bioastronomy, the evolution of the hypothesis of universal life. Origins of Life and Evolution of the Biosphere, V. 28(4/6). P. 597–612, 1998.
[55] G. Horneck, P. Rettberg, G. Reitz, J. Wehner, U. Eschweiler, K. Strauch, C. Panitz, V. Starke, C. BaumstarkKhan. Protection of bacterial spores in space, a contribution to the discussion on panspermia. Origins of Life and Evolution of the Biosphere, V. 31(6). P. 527–547, 2001.
[56] S. I. Zhmur, V. I. Duda, F. M. Roizeman. Microfossils in early archaen graphites of Aldan Shield and some aspects of panspermia. В кн.: R. B. Hoover, G. V. Levin, R. R. Paepe, A. Y. Rozanov, editors, Instruments, Methods, and Missions for Astrobiology IV — Proc. SPIE Vol. 4495, С. 19–26. 2002.
[57] N. C. Wickramasinghe, M. Wainwright, J. V. Narlikar, P. Rajaratnam, M. J. Harris, D. Lloyd. Progress towards the vindication of panspermia. Astrophysics and Space Science, V. 283(3). P. 403–413, 2003.
[58] W. M. Napier. A mechanism for interstellar panspermia. Monthly Notices of the Royal Astronomical Society, V. 348(1). P. 46–51, 2004.
[59] H. Y. McSween. What we have learned about Mars from SNC meteorites. Meteoritics, V. 29. P. 757–779, 1994.
[60] R. H. Carr, M. M. Grady, I. P. Wright, C. T. Pillinger. Martian atmospheric carbon dioxide and weathering products in SNC meteorites. Nature, V. 314. P. 248–250, 1985.
[61] D. S. McKay, E. K. Gibson, K. L. ThomasKepra, H. Vali, C. S. Romanek, S. L. Clemmet, X. D. F. Chiller, C. R. Maechling, R. N. Zare. Search for past life on Mars: Possible relic biogenic activity in martian meteorite ALH 84001. Science, V. 273. P. 924–930, 1996.
[62] E. M. Galimov. On the phenomenon of enrichment of Mars in 13C: A suggestion on the reduced initial atmosphere. Icarus, V. 147. P. 472–476, 2000.
[63] A. V. Arkhipov. New arguments for panspermia. The Observatory, V. 116. P. 396–397, 1996.
[64] А. В. Архипов. Техногенный компонент межзвездной среды. В кн.: Труды Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга. Т. 67. ч. II, С. 163–171. ЯнусК, Москва, МГУ, 2001.
[65] А. А. Сучков. Галактика. В кн.: Физика космоса: маленькая энциклопедия. Издание второе., С. 63–75. Советская Энциклопедия, Москва, 1986.
[66] H. J. RochaPinto, W. J. Maciel. History of the star formation in the local disk from the G dwarf metallicity distribution. Monthly Notices of the Royal Astronomical Society, V. 289(4). P. 882–888, 1997.
[67] В. С. Троицкий. К вопросу о населенности Галактики. Астрономический журнал, Т. 58(5). С. 1121–1130, 1981.
[68] Л. М. Гиндилис. SETI: Поиск внеземного разума. Физматлит, Москва, 2004.

Table 1: Выбор дат для революций в истории биосферы и цивилизации

n Год (от Р. Х.) Революция
Вариант 1 Вариант 2
0 3,8•109 4,0•109 Возникновение жизни
1 1,5•109 1,5•109 Неопротерозойская революция
2 570•106 570•106 Кембрийский взрыв
3 235•106 235•106 Мезозой
4 66•106 66•106 Кайнозой
5 24•106 22•106 Неоген
6 4,4•106 4,4•106 Четвертичный период (первые гоминиды)
7 1,6•106 1,6•106 Олдувай
8 0,6•106 0,7•106 Шелль
9 0,22•106 0,40•106 Ашель
10 80 тыс. 125 тыс. Мустье
11 29 тыс. 38 тыс. Верхнепалеолитическая революция
12 9000 9000 Неолитическая революция
13 3000 3500 Городская революция
14 500 750 Осевая революция
15 600 600 Средневековье
16 1500 1500 Промышленная революция
17 1840 1835 Механизированное производство (пар)
18 1950 1950 Информационная революция
19 1991 1991 Крах тоталитарноплановой системы, Интернет

Рис. 1: Увеличение плотности планетарных революций в режиме с обострением. На графике показаны точки, соответствующие реальным планетарным революциям. Пунктирная кривая — результат сглаживания экспериментальной зависимости.
Рис. 2: Автомодельность распределения планетарных революций во времени. Треугольники — биосферные революции, квадратики — социальнобиологические или социальные революции, прямая линия — автомодельный аттрактор. Верхний график соответствует варианту 1 в Табл. 1, нижний график соответствует варианту 2.
Рис. 3: Грубое нарушение автомодельности последовательности событий при попытке добавить к основным планетарным революциям точки раздела геологических систем внутри геологических эр и границы мезолита и энеолита, имеющие примерно тот же статус.
Рис. 4: Аномалия «клюшки» — сверхкороткое время предбиологической эволюции

Интересно, что проще - Прочитать эту статью, или пережить апокалипсис?

probegallo
Бред...
10 мин. убитого времени зря!
Злюсь от того, что люди разглогольствуют о том, что не знают и не могут знать.
ОНО ТЕБЕ НАДО?