Рекламный блок.

http://slon.ru/calendar/event/844867/

«Редис – ЕДА-БОЛЬ-ПЛАКАТЬ, чашка – СТЕКЛО-ПИТЬ-КРАСНЫЙ»
Полина
Принцева



© Harry Benson
Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Анна Смирнова прочитала в Политехническом музее лекцию «“Проект Ним” и другие исследования языковых способностей животных». Slon публикует эту лекцию с небольшими сокращениями.

В 60–70-е годы в США одновременно стартовали еще несколько проектов, в которых выясняли, способны ли антропоиды, то есть человекообразные обезьяны – шимпанзе двух видов (обыкновенные и бонобо), гориллы и орангутаны – обучиться простому, незвуковому аналогу языка человека, так называемому языку-посреднику. Главной задачей этих проектов был поиск ответа на вопрос, каким способом язык сформировался в ходе эволюции, какими когнитивными и коммуникационными способностями мог обладать наш общий с современными антропоидами предок, чем мы похожи с современными антропоидами и в чем наши различия.

Что же отличает человека от антропоида?

Поведение животных – всех, в том числе и человека, – определяется тремя основными факторами. Относительный вклад этих факторов зависит от уровня развития мозга организма. У всех есть какие-то врожденные формы поведения, инстинкты, чем-то мы все учимся в ходе обучения. Какие-то феномены не относятся к двум другим и их можно объяснить только феноменом мышления. В экспериментальных работах критерием мышления считают способность решать задачи, для которых у животного ранее не было готового решения.

К началу этих языковых проектов уже было известно, что высшие когнитивные способности антропоидов и человека во многом схожи. Антропоиды, как и другие высокоорганизованные животные, способны к решению задач в новых ситуациях, то есть к мышлению. Они формируют понятия, обобщая и абстрагируя информацию о событиях и явлениях окружающего мира, они производят операции логического вывода. У них даже удается обнаружить некоторые элементы сознания, проявлением которого у животных считают способность узнавать свое отражение в зеркале и формировать представления о знаниях, целях и намерениях других субъектов.

Естественные коммуникативные системы у людей и антропоидов во многом схожи. С другой стороны, известно, что естественные коммуникативные системы антропоидов принципиально отличаются от языка человека и не обладают набором тех уникальных свойств, которые свойственны языку. В естественных коммуникативных системах животных, и антропоидов в том числе, звуковые сигналы в основном издаются непроизвольно и непреднамеренно. Эти звуковые сигналы отражают эмоциональное и физиологическое состояние организма в данный, конкретный момент. Они строго видоспецифичны и количество слов строго ограничено. Из подобных сигналов окружающие могут получить информацию только о том, что происходит с конкретной особью, их сородичами здесь, сейчас, в конкретный момент, но не о том, что происходило в прошлом или будет происходить в будущем, или происходит в другом месте.

Напротив, язык человека обладает набором уникальных свойств, благодаря которым стало возможно развитие человеческой культуры. В языке человека количество слов практически не ограничено, они обозначают не только конкретные объекты и значения, но также целые классы объектов, понятия. Информация передается преднамеренно – о том, что происходит в другом месте, происходило в прошлом или будет происходить в будущем. Человеческим высказываниям свойственна сложная синтаксическая структура, выделяющая их смысл.

Так что же отличает человека от антропоида? Почему при схожих когнитивных способностях у антропоидов не сформировалось более совершенной системой коммуникации?

Необходимо отметить, что голосовой аппарат антропоидов устроен не так, как у человека, и поэтому они не могут столь тонко артикулировать. Без этого бесполезно пытаться обучать антропоидов речи, то есть звучащему варианту языка. Это выяснили еще в первой половине XX века, когда были предприняты попытки обучить детеныша шимпанзе английской речи. Например, американские психологи, супруги Кейс, воспитывали шимпанзе Вики с рождения и до 7 лет. При этом, несмотря на все усилия, Вики освоила всего лишь четыре слова – up, cup, mama, papa. В то же время в ходе этого исследования были накоплены уникальные наблюдения, свидетельствующие о том, что внутри этого маленького существа происходили сложнейшие когнитивные и психические процессы. Вики не только справлялась с большинством сложных тестов, оценивающих ее способность к мышлению. У нее даже было описано поведение, напоминающее так называемые «игры воображения» у наших детей. Вики очень любила таскать за собой на веревочке различные игрушки, но при этом у нее часто наблюдали последовательность действий, точно имитирующих игру с веревкой, когда реальной веревки в руках не было. Она ее подтягивала, она у нее запутывалась, она просила окружающих эту воображаемую веревку распутать. Подобные игры воображения позже были описаны и у других говорящих обезьян.

Антропоиды лучше обучаются языку, если с младенчества находятся в языковой среде

Для обучения большинства обезьян использовался амслен, язык жестов американских глухонемых, или специально созданный язык йеркиш, в котором словами служили иероглифы, так называемые лексиграммы, изображенные на клавишах специальной клавиатуры. При нажатии на соответствующую клавишу звучал еще и устный аналог данного знака, то есть слово английской речи. Некоторые из проектов, в которых использовались амслен и йеркиш, завершены, другие же продолжаются до сих пор.

Например, активно продолжается исследование языковых способностей бонобо Канзи и его сородичей. Для этого была создана The Great Ape Trust – научно-исследовательская организация, существующая в основном на благотворительные пожертвования. Обезьяны живут в отличных условиях, они общаются не только с людьми, но и с сородичами, и, кроме теплых помещений имеют большую территорию для прогулок. Благодаря аналогичной организации Chimpanze and Human Communication Institute продолжаются исследования языкового поведения так называемой семьи Уоша, членам которых тоже созданы очень комфортные условия для жизни.

Методики обучения и тестирования, применяемые в этих исследованиях, на протяжении уже более тридцати лет постоянно совершенствовались. Например, стало очевидно, что, как и наши дети, антропоиды лучше обучаются языку, если с младенчества находятся в языковой среде. То, что это в принципе возможно, стало известно, когда двухлетний бонобо Канзи выучил свои первые лексиграммы, просто наблюдая за обучением своей приемной матери Мататы. Впоследствии выяснилось, что аналогичным образом, просто находясь в языковой среде, он научился понимать устную английскую речь.

Совершенствовались не только методики обучения, но и методики тестирования. Так, видеозаписи с амсленоговорящими шимпанзе расшифровывали обязательно два независимых наблюдателя. Результат засчитывали лишь в том случае, если расшифровка этих жестов совпадала.

Стал активно применяться метод так называемого двойного слепого контроля, когда в эксперименте лишь один человек контактировал с животным, фиксировал ответы, но при этом не знал, о чем спрашивают обезьяну. Вопрос задавал другой человек, часто находящийся в другом помещении.

Кроме того, была разработана процедура, позволившая доказать, что обезьяны действительно понимают смысл обращенных к ним высказываний. Потому что постоянно звучали замечания критиков о том, что эта иллюзия понимания фраз могла быть результатом обучения, когда животное в конкретной ситуации заучивает, как нужно реагировать на данную последовательность звуков или жестов. В разработанной процедуре ни контекст, ни экспериментатор не могут незапланированно повлиять на успешность выполнения теста.

Антропоиды способны освоить и активно использовать до 500 слов


Результаты разных проектов полностью совпали и дополнили друг друга. К настоящему времени убедительно показано, что простейший вариант языка, который могут усвоить антропоиды, удовлетворяет большинству фундаментальных свойств языка. Антропоиды способны освоить и активно использовать до 500 слов, жестов или лексиграмм. В число этих слов входят не только названия конкретных предметов и явлений, но и названия целых классов объектов, то есть понятий: например, еда, инструменты, люди, животные, насекомые.

Антропоиды используют местоимения, указательные слова, слова, обозначающие время. Все это свидетельствует о семантичности языка.
При ограниченном наборе выученных слов обезьяны понимают и, хоть и в значительно малой степени, создают неограниченное число новых высказываний. Это критерий продуктивности.
Они могут намеренно передавать людям или сородичам информацию, известную только им (критерий преднамеренности коммуникации).
Обезьяны способны выстраивать высказывания, в которых объект сообщения удален в пространстве, что встречается довольно часто, и изредка – во времени. Это свойство перемещаемости.
Они понимают, как порядок слов меняет смысл высказывания, хотя их собственные высказывания ограничиваются двумя-тремя словами с самым простым вариантом синтаксиса, когда на первое слово ставится желаемое слово или действие (критерий понимания синтаксиса).
Кроме того, они способны обучаться языкам посредникам не только от человека, но и от сородичей, – это критерий культурной преемственности.
Часть этих результатов была подтверждена в строго контролируемых условиях теста. Другая часть данных представляет собой лишь наблюдения, но когда повторяющиеся факты описывают разные исследования у разных обезьян в разных проектах, они также приобретают достоверность.

Уоша, которая очень боялась собак, кричала «Собака, уходи!»

Вот несколько примеров.

Свойство продуктивности языка. Тату сама придумала названия для праздников Рождества, Дня благодарения, Дня рождения Дара. И кроме того, она четко помнила последовательность этих праздников, и после празднования одного из них сразу же сообщала о следующем. Уоша, когда впервые увидела лебедя, сигнализировала, что это ПТИЦА-ВОДА. С Люси проводили специальные тесты: ей показывали незнакомые объекты и просили их называть. И вот те последовательности жестов, которые у нее получились. Арбуз – ЯГОДА-ПИТЬЕ, редис – ЕДА-БОЛЬ-ПЛАКАТЬ, чашка – СТЕКЛО-ПИТЬ-КРАСНЫЙ. Новые высказывания придумал и горилла Майкл, который назвал свою любимую еду, побеги бамбука, ДЕРЕВО-САЛАТ. Канзи изобрел собственные последовательности жестов, обозначающие просьбы навестить Матату, свое приемную мать в ее комнате, или, наоборот, – привести Матату к себе. Многие антропоиды использовали жест «грязный» как синоним слова «плохой» или как ругательство.

Преднамеренность высказываний. Известно, что Уоша, которая очень боялась собак, кричала «Собака, уходи!», когда на прогулке в автомобиле за ней с лаем погнался пес. Все антропоиды могут спонтанно называть предметы, даже когда от них этого не требуют. Они часто разглядывают журналы и книжки и при этом комментируют увиденное. Тату, когда видела мужские лица, обычно сигнализировала, что это очередной друг Тату. Уоша, когда увидела рекламу вермута, просигнализировала знаком «пить». Многие из них комментируют происходящее во дворе. Отмечено, что они разговаривают сами с собой, то есть воспроизводят жесты последовательность жестов, когда рядом с ними никого нет. Например, Уоша комментировала свои действия – «скорее, скорее» – и поправляла ошибки в собственном высказывании: она назвала неправильно нечто едой, а потом тут же просигнализировала «нет» и «питье».

У многих обезьян были отмечены случаи преднамеренного обмана. Например, Канзи как-то заметил, что в игровой комнате экспериментаторы забыли закрыть шкаф, в котором хранились конфеты. После этого его отвели в жилую комнату, и затем он попросился выйти назад в игровую, сообщив, что забыл там мячик. Когда его пустили в игровую комнату, он, полностью проигнорировав мяч, кинулся к шкафу, схватил там конфеты и вернулся назад в жилую комнату. Похожим образом шимпанзе Ним сообщал, что хочет в туалет, когда уставал учиться и хотел выйти из учебного помещения.

Интересный случай: шимпанзе по имени Люси после завершения экспериментов в медицинском центре удалось пристроить в центр по интродукции шимпанзе. Ей там не очень нравилось, но она более-менее адаптировалась. Однако когда шимпанзе приехала навестить ее бывшая воспитательница, она смогла просигнализировать: «Забери меня отсюда».

Интересную попытку обмана наблюдал исследователь Роджер Футс. Он пытался взаимодействовать с шимпанзе Люси по поводу ее неопрятности. Была попытка свалить вину на другую обезьяну, потом на самого Роджера, но в конце концов Люси попросила у исследователя прощения.

Свойство перемещаемости. Число знаков, активно используемых антропоидами, входят слова, обозначающие время, то есть «сейчас», «потом». Шимпанзе Панбаниша как-то рассказала, что прическа женщины, которая приходила к ней накануне, была похожа на гриб. Тату сама придумала названия для праздников, запомнила их последовательность, и многократно всех предупреждала, что скоро пора наряжать елку или жарить индейку. У обезьяны Люси была любимая собака. Когда та заболела, она постоянно ее вспоминала, называла по имени и говорила, что той больно.

Известно и несколько случаев доносов. Панбаниша сообщила, что несколько дней назад Шерман и Остин дрались, а горилла Коко рассказала о том, что Майкл безобразничал и был наказан. Все эти события были в прошлом. Обезьяна может сообщить о планах на ближайшее будущее – самое ближайшее, конечно, то есть может перечислить места, которые нужно посетить во время следующей прогулки, или помечтать о том, что можно сделать после возвращения домой.

Почему же у антропоидов все-таки не сформировался полноценный язык?

Таким образом, совершенно неоспоримо доказано, что современные антропоиды обладают потенциальными языковыми способностями, но при этом их все-таки не следует переоценивать. Их словарь весьма ограничен, функции синтаксиса проявляются только как тенденция. У них отсутствует даже намек на «языковой взрыв», который происходит у трехлетних детей человека. То есть и через двадцать лет они остаются приблизительно на том же уровне владения языком, который освоили через несколько лет обучения.

Обнаруженные у антропоидов потенциальные языковые способности подтверждают точку зрения о том, что наш общий предок обладал развитыми когнитивными способностями и, вероятно, некоей промежуточной коммуникативной системой, на основе которой позже сформировался язык человека. Но если у антропоидов есть потенциальные языковые способности, почему же у них все-таки не сформировался полноценный язык?

По современным данным, важнейшее различие – в социальных навыках и способностях. Вся человеческая коммуникация основана на мотивах сотрудничества или кооперации, которая практически полностью отсутствует у антропоидов. Именно у людей сформировалась способность делиться сначала пищей, а потом опытом и чувствами. Именно люди склонны помогать окружающим, в том числе путем их информирования (указанные вышесвойства присущи отнюдь не всем, прчисляемым к homo sapiens - прим. probegallo). На основе этих двух свойств у людей появилась способность к формированию совместных целей, намерений, а, следовательно, и совместной деятельности.

А для организации совместной деятельности, очевидно, требуется соответствующая система коммуникации, позволяющая разделять роли и совместно планировать будущие события с учетом прошлого опыта.

Таким образом, не язык лежит в основе возникновения мышления и культуры, как до сих пор считают некоторые лингвисты-философы, а именно развитое мышление наших предков в сочетании с появлением мотива кооперации легли в основу возникновения языка и культуры.

Полученные в языковых проектах данные внесли значительный вклад в современные представления об эволюции языка человека. Кроме того, благодаря этим данным стали изменяться этические нормы. Стало широко известно, что антропоиды – это высокоорганизованные существа, со своими мыслями и чувствами, к которым нельзя относиться чисто утилитарно. Их нужно защищать от вымирания в естественных местах обитания, им нужно создавать максимально комфортные, достойные условия проживания в неволе.

«Факты меня не убедят, только теория»


Говоря о знаменитом исследовании, в котором участвовал шимпанзе Ним, необходимо отметить, что этот проект был, с одной стороны, одним из самых разрекламированных, а с другой – одним из наиболее неудачных. В первые годы жизни Нима обучали жестам амслена люди, не говорящие на нем. Он жил в языковой среде, но этой средой была английская звучащая речь. Скорее всего, он научился ее понимать, но этого никто не проверил.


Вся процедура обучения Нима сводилась к процедуре подкрепления действий экспериментатора, никак не стимулировалась способность шимпанзе к спонтанной коммуникации. Поэтому неудивительно, что более 75% его высказываний, как показал последующий анализ видеозаписей, был повторением в той или иной степени предшествующих высказываний тренера. В результате Герберт Террес, ведущий этот проект, пришел к выводу, что высказывания Нима – не что иное, как результат заучивания последовательности действий, которые не имеют никакого отношения к языку. Террес разочаровался в полученных данных и разочаровался в самом Ниме, который подрос и из очаровательного детеныша к тому времени превратился в не умеющего контролировать свои эмоции подростка.

Террес стал явным противников всех остальных языковых экспериментов. В своих статьях он обвинял других исследователей в недобросовестности и самообмане. В самых популярных изданиях одна за другой стали выходить статьи, доказывавшие, что языковые способности обезьян были фантазией ученых. При этом вместо спокойной научной дискуссии развернулась кампания травли языковых проектов в СМИ, которая сильно напоминала борьбу с генетикой, кибернетикой, зоопсихологией, которые в середине прошлого века попали в опалу и были объявлены лженауками.

В 1980 году была проведена конференция под названием «Феномен умного Ганса», на которой вместо обсуждения способов совершенствования методик контроля огульно критиковались разные языковые проекты. Звучали высказывания, что так называемые эксперименты с языком обезьян делятся на три группы: 1) откровенный обман, 2) самообман и 3) эксперименты Герберта Терреса, который сначала заблуждался, а потом признал свои ошибки. Показательно, что когда семиолога Томаса Себеока, автора этого пассажа, спросили, какие же факты убедят его в наличии у обезьян потенциальных языковых способностей, он ответил: «Факты меня не убедят, только теория».

Та конференция закончилась предложением прекратить финансирование всех подобных исследований. К счастью, этого не случилось, а полученные впоследствии результаты убедительно продемонстрировали неправомерность этой критики.

Добавлено в 21:24
вывод вынесу отдельно:

Обнаруженные у антропоидов потенциальные языковые способности подтверждают точку зрения о том, что наш общий предок обладал развитыми когнитивными способностями и, вероятно, некоей промежуточной коммуникативной системой, на основе которой позже сформировался язык человека. Но если у антропоидов есть потенциальные языковые способности, почему же у них все-таки не сформировался полноценный язык?

По современным данным, важнейшее различие – в социальных навыках и способностях. Вся человеческая коммуникация основана на мотивах сотрудничества или кооперации, которая практически полностью отсутствует у антропоидов. Именно у людей сформировалась способность делиться сначала пищей, а потом опытом и чувствами. Именно люди склонны помогать окружающим, в том числе путем их информирования  (замечу, указанные выше свойства присущи отнюдь не всем, причисляемым к homo sapiens - прим. probegallo). На основе этих двух свойств у людей появилась способность к формированию совместных целей, намерений, а, следовательно, и совместной деятельности.

А для организации совместной деятельности, очевидно, требуется соответствующая система коммуникации, позволяющая разделять роли и совместно планировать будущие события с учетом прошлого опыта.

Таким образом, не язык лежит в основе возникновения мышления и культуры, как до сих пор считают некоторые лингвисты-философы, а именно развитое мышление наших предков в сочетании с появлением мотива кооперации легли в основу возникновения языка и культуры.

probegallo с удовольствием читаю ваши новостные и аналитические посты, спасибо.