Вспомните, как будучи детьми мы льнули к экрану телевизора, когда там шел наш любимый фильм Три мушкетера. Как мы восхищались бесстрашной тройкой мушкетеров, подпевали юному д. Артаньяну Пора-пора-порадуемся на своем веку. И как неприятен нам был хитрый кардинал Ришелье, Рошфор и самый отрицательный герой романа Ми
леди. Она графиня де Ля Фер,
леди В
интер постоянно преследовала наших героев, творила козни и несла за собой смерть. Но в то же время какая-то сила притягивала к этой заклейменной цветком лилии женщине, ее сила и хитрость тоже заслуживали восхищения.
При чем тут Три мушкетера, Ми
леди и
Крым?, - спросит читатель. А связь здесь самая прямая. Наш полуостров, так или иначе, был связан со всеми историческими событиями и судьбами мира. В жизни той самой Ми
леди Крым сыграл не последнюю роль.
Александр Дюма не был фантастом, свои произведения он всегда основывал на реальных событиях. И Миледи персонаж не выдуманный. Ее прообраз звали графиня де Ла Мотт, которая в XVIII веке была известна как одна из самых известных авантюристок того времени. О ней написано немало романов, мемуаров и научных монографий. Помните скандал с подвесками королевы, с кражей бриллиантового ожерелья Мария Антуанетты? Историки считают, что именно события, связанные с кражей ожерелья повлекли за собой развал монархии и Французскую революцию. Непосредственной участницей этих событий была все та же графиня де Ла Мотт, ставшая главной героиней романа Дюма Ожерелье королевы.
Совсем недавно образ графини-авантюристки заинтриговал американских кинематографистов, снявших фильм История ожереалья.
Так кто же она такая эта загадочная дама? Какие злодейства она натворила в Европе и почему оказалась в Крыму? Наберись терпения, читатель, выкрои пол часа своего времени, прочитай эту статью и перед тобой откроется одна из самых загадочных тайн-авантюр, начавшихся в Париже и закончившейся в глухом крымском городке
Бедная сиротка из дома Валуа
Жанна родилась в 1756 году во Франции в Бар-сюр-Об. Родоначальником генеалогического древа ее отца, Жака Сен-Рени, был незаконнорожденный сын короля Генриха II. После смерти отца семилетняя бедная сиротка из дома Валуа (так она сама себя именовала) жила милостыней. Как-то сидя на парижской улочке с протянутой рукой, девочка вещала прохожим, что в ее жилах течет королевская кровь. И надо же провидение судьбы, мимо в карете проезжала богатая маркиза Буленвилье, заинтересовавшаяся романтикой положения далекая правнучка Франциска I просит у прохожих подаяния. Маркиза проверила родословную девочки и отдала ее в пансион, затем взяла к себе в дом. Когда девочка подросла, к ней стал приставать муж маркизы. Не желая "платить черной неблагодарностью своей благодетельнице", она покинула дом Буленвилье и поселилась в монастыре в Иерре, под Парижем, потом в аббатстве Лоншан.
Отведав тяжелый хлеб попрошайки, и проведя какое-то время в доме богатой маркизы, Жанна усвоила простую истину, которую она любила повторять много раз: есть два способа выпрашивать милостыню: сидя на паперти церкви или разъезжая в карете. Разъезжать в карете Жанне явно нравилось больше.
Когда девушке исполнилось двадцать четыре года, она обвенчалась с жандармским офицером роты бургиньонцев Никола де Ла Моттом. От этого брака Жанна родила двух мальчиков-близнецов, которые вскоре умерли. Жили супруги в провинции, и, по-видимому, дела у молодых были очень плохи. В конце 1781 года, пытаясь угнаться за призраком ускользающего счастья, супруги Ла Мотт отправляются в Париж
Отсюда начинается авантюрная судьба Жанны. Она бросает мужа, знакомиться с множеством интересных людей, многих из которых интересовала загадочная провинциалка, умевшая красиво подать свой ум и свое тело. Надо сказать, что графиня Ла Мотт не отличалась красотой красавицей ее сделала позднейшая легенда. Граф Беньо, подробно описывая ее наружность, отмечает "прекрасные руки", "необыкновенно белый цвет лица", "выразительные голубые глаза", "чарующую улыбку", но отмечает также "маленький рост", "большой рот", "несколько длинное лицо" и какой-то физический недостаток какой именно, нелегко понять при вычурном слоге автора: "Природа, по странному своему капризу, создавая ее грудь, остановилась на половине дороги, и эта половина заставляла пожалеть о другой...". Тем не менее успех у мужчин графиня Ламотт имела большой. Все современники в один голос говорят, что она была очень умна.
Ожерелье королевы авантюра века
В Париже судьба свела графиню де Ля Мотт с кардиналом Роганом и величайшим мистиком графом Алессандро Калиостро, с которым они сошлись довольно близко. Тогда-то графиня и решили провести авантюру с ожерельем из 629 бриллиантов.
В декабре 1784 года ожерелье, изготовленное в конце 70-х годов ювелирами Бемером и Боссанжем для фаворитки Людовика XV мадам Дюбарри и оставшееся не выкупленным по причине смерти заказчика, доставили для осмотра в дом 13 по улице Нев-Сен-Жиль, где проживала предприимчивая графиня. Ожерелье стоило огромных денег 1 600 000 ливров, которые очень хотела получить де Ла Мотт.
В качестве посредника она выбрала епископа Страсбурга кардинала де Роана, который стремился восстановить свое положение при французском дворе. Графиня сказала кардиналу, что королева Мария Антуаннета хочет тайно приобрести это ожерелье и его посредничество при покупке будет благоприятно встречено королевской семьей. После прочтения писем, якобы написанных королевой, и тайной ночной встречи, когда кардинал встретился с одетой как королева проституткой, он согласился приобрести ожерелье у ювелиров, дав обязательство внести плату по частям. Мошенничество было разоблачено, когда настало время первого взноса. Денег у кардинала не было, и ювелиры обратились непосредственно к королеве, которая впервые узнала о своем тайном желании. А ожерелье тем временем было разделено и продано по камушку в Лондоне. Король Людовик XVI приказал арестовать кардинала и бросить его в Бастилию. Нет, чтобы сохранить все в тайне - и не такие аферы проворачивались при монарших дворах. Парламент оправдал кардинала как не подозревавшего о злом умысле, но он был сослан в удаленный приход в Оверне.
Приговор судейской коллегии из 64 судей, возглавляемый председателем д'Алигра оказался суров к Жанне: сечь плетьми, заклеймить как воровку и отправить на пожизненное заключение в тюрьму Сальпетриер. Помните в песне из любимого фильма: Палач-то был мастак и вот, там лилия цветет! На самом деле палач попался не очень профессиональный и лилия на плече не получилось. Пришлось клеймо жечь повторно на этот раз на груди. Кардинал после десятимесячного заключения был оправдан, но утратил возможность появляться в присутствии короля и королевы, лишился всех должностей и званий. Калиостро не долго оставался в заключении. Проведя девять месяцев в Бастилии, в 1786 он был выслан из Франции.
А что Жанна? В 1787 году Жанна де Ла Мотт, соблазнив охрану, сбежала из тюрьмы Сальпетлиер и затерялась на просторах Европы. Через четыре года кто-то сказал, что видел как она умерла в Лондоне. До того, как умереть, Жанна опубликовала скандальные мемуары, чернящие французскую королевскую семью. Романтически настроенные исследователи склонны видеть в пламенных речах Жанны де Ла Мотт, произнесенных на суде, в ее мемуарах сильнейший компромат королевской власти, в недалеком будущем приведший к революционным событиям 1789 года.
В подданстве Российской империи
Не беремся судить насколько верно утверждение о том, что Жанна изменила ход истории, скажем одно в своей личной судьбе она уж точно произвела коренной перелом.
Дело в том, что некоторое время спустя после смерти 26 августа 1791 года Жанна воскресла. Ее по-прежнему именовали графиня, но на этот раз де Гаше. Вместе с именем Жанна меняет и страну в 1812 году становиться российской подданной.
Крымский исследователь П. В. Коньков, завороженный личностью графини приводит отрывок воспоминаний мадам Бирх, из которого следует, что неординарной Жанне удалось заинтриговать и насторожить самого Александра I: На следующий день, в назначенный час <> государю доложили о ней. Он подошел к графине: Вы не та, кем называетесь; скажите мне ваше настоящее имя
Получасовая беседа графини с Российским императором завершилась тем, что она присоединилась к группе пиетистов, отправляющимся в Крым, отнюдь не по убеждениям, а согласно настойчивой просьбе Александра.
Это было странное путешествие российских мистиков, новых миссионеров, желавших обратить в христианскую веру крымских мусульман. Инициировала и возглавила мистическое путешествие, начавшееся весной 1824 года на Фонтанке в Санкт-Петербурге и закончившееся в конце 30-х на берегах Черного моря, Анна Сергеевна Голицына, урожденная Всеволожская. Духовным лидером экспедиции пиетисты признавали популярную в Европе проповедницу и прорицательницу баронессу Варвару-Юлию Крюденер.
В августе 1824 года на крымскую землю вступила старушка среднего роста, довольно стройная, в сером суконном редингтоне. Седые волосы ее были прикрыты черным бархатным беретом с перьями; лицо нельзя сказать короткое, но умное и приятное, украшалось живыми блестящими глазами. Она говорила бойко и увлекательно изящным французским языком - такой увидела графиню де Гаше баронесса М. А. Боде.
Конец 1824 начало 1825 годов Жанна провела в обществе А. С. Голицыной в Кореизе. Затем перекочевала в Артек, где поселилась в одном из старейших на всем побережье зданий. Чертовый домик или, как его называют артековцы, Домик Миледи был построен в XVII веке местным мастером по обжигу извести и служил ему сторожкой. Там и поселилась леди с лилией на груди, до сих пор вожатые Артека пугают ребят рассказами о приведениях, живущих в этом проклятом доме. В двадцатых годах 20 века здесь обретал заместитель наркома здравоохранения, основатель и первый директор пионерского лагеря Артек Зиновий Петрович Соловьев.
Искусственные мифы всегда преследовали графиню. Так и здесь, местные экскурсоводы в очередной раз хоронят Жанну. Утверждают, мол, разбилась, упав с лошади. И еще говорят, что по преданию где-то недалеко от современной костровой площадки Морского зарыта шкатулка с тем самым знаменитым бриллиантовым ожерельем Марии Антуанетты.
Южный берег вскоре надоел мистикам: татары в новую веру переходить не спешили, а над процессией безумных женщин уже открыто посмеивались обитатели полуденного края. В 1825 году неугомонная Жанна появляется в Старом Крыму, чтобы купить сад, принадлежащий директору училища виноградарства и виноделия в Судаке барону Александру Карловичу Боде. Осенью барон предложил графине поселиться в домике, который он собирался построить в Судаке, желая интересного собеседника для себя и опытную наставницу для своей дочери. Однако, насладится радостями жизни на Юго-восточном побережье Крыма Жанне де Ла Мотт не удалось 23 апреля 1826 года ее не стало.
Баронесса М. А. Боде в своих мемуарах воспроизводит слова старой служанки, о том, как провела предсмертные часы старая графиня. Жанна де Ла Мотт уничтожила весь свой архив, запретив трогать тело, мол, его потребуют и увезут, а при ее погребении неизменно возникнут споры и раздоры. Споры, конечно же, возникли, потому что вопреки воле покойной, выполнявшая черную работу армянка обмыла труп, обнаружив на спине госпожи два пятна выжженные железом. Это открытие выступило якобы подтверждением личности гостьи баронессы Боде, так как графиня Ла Мотт, как известно, билась в руках палача, но приняла позорное клеймо, хотя и неявственно. Среди движимого имущества, оставшегося после ее смерти осталась некая темно-синяя шкатулка Что в ней было, никто так и не узнал. Может то самое пропавшее ожерелье?
Где-то на армяно-католическом кладбище Старого Крыма есть могила графини Гаше, будоражащая воображение черных археологов: вензель в стиле рококо, ваза с орнаментом грубой работы, наверху небольшой крест.
Так кем же была графиня Гаше - умелым мистификатором или, на самом деле, легендарной Жанной де Ла Мотт? Один из душеприказчиков французской графини феодосийский купец Аморетти в письме от 31 января 1828 года, адресованном французскому консулу в Одессе Шалляусу, выражал надежду: Дай Бог увидеть скоро конец этой путаницы. Но, увы, его чаяниям не дано было осуществиться. Ни тогда, ни теперь. Истина осталась где-то там
Спер уже не помню откуда, но авторы Елена БОНДАРЮК и Иван КОВАЛЕНКО
Рекламный блок.
Загрузка. Пожалуйста, подождите...
Ваша реклама, здесь
